Ирине Навальной 26 лет. Это маленькая худая девушка с короткой стрижкой и множеством татуировок на руках. На этих рисунках изображены разные животные, фигурки, театральная маска.
20 июня Ирину привезли из СИЗО и завели в клетку военного суда в Ростове-на-Дону. Перед началом заседания она успевает поговорить с бабушкой, которая приехала из Мариуполя на суд к внучке. Ирина успокаивает бабушку, говорит, что сейчас в СИЗО её никто не обижает, вещей и продуктов достаточно, а сокамерница помогает ей учить английский язык.
Ирину обвиняют в попытке теракта. По версии следствия, девушка хотела взорвать бомбу на избирательном участке в Мариуполе 27 сентября 2022 года, в день референдума о присоединении ДНР к России.
В тот же день Ирину и задержали. 28 сентября девушку увезли из Мариуполя в Донецк, в Управление по борьбе с организованной преступностью (УБОП). Там Ирина подписала признательные показания. Позже она рассказала, что оговорила себя под пытками.
Скорее всего, Ирина – просто однофамилица Алексея Навального и не имеет с ним никаких родственных связей. Зато у них общая судьба: одиночные камеры, особо тяжкие обвинения, жалобы на пытки.
Мы приводим фрагменты из допроса Ирины Навальной в суде, где девушка описала свою версию событий и рассказала, какие пытки к ней применялись.
Подвал первый
Ирина Навальная:
- После учёбы в институте по IT-специальности я очень хотела пойти служить в полицию. Пыталась устроиться на вакансию патрульного полицейского, но, к сожалению, не хватило физической подготовки. Дальше у меня появилась возможность попасть в колл-центр полиции (в Мариуполе – ред.). С такой работой я уже была знакома, потому что во время учёбы подрабатывала в колл-центре банка. Я успешно прошла стажировку, и оставалось только сдать пару медицинских анализов. На их сдачу я записалась на 24 февраля 2022 года.
В тот день я проснулась около 4 часов утра от громкого хлопка. Тогда ещё не было понятно, что это, и я задремала. Потом снова проснулась от обстрела, который становился всё ближе и сильнее. Так я поняла, что началась война.
Летали самолёты, шатался дом. Сначала мы с бабушкой прятались в коридоре, потом на лестничной клетке. Когда через несколько дней снаряды стали прилетать прямо в наш дом, пришлось спуститься в подвал. Две недели мы вообще оттуда не выходили. Пили воду, которая стекала по трубам. Существовали, как крысы.
(Ирина плачет и просит за это прощения у суда, затем допрос продолжается – ред.)
Мой отчим участвовал в обороне завода «Азовсталь». Мама оставалась в Мариуполе, чтобы найти его. Она спрашивала в российских комендатурах: «Где мне искать моего мужа?» Ей отвечали: «На кладбище».
Тогда мама решила выехать из города вместе со мной. Для этого мне нужно было пройти фильтрацию (проверку у российских силовиков – ред.). Там у меня нашли татуировки на теле и недостаток информации в телефоне – я привыкла хранить всё в облачных хранилищах, чтобы телефон не перегружался. Меня с ходу обвинили в участии то ли в военной, то ли в террористической организации.
Меня оскорбляли и тыкали автоматом в спину. Рядом со мной сидели пожилые люди, которым обещали, что их вывезут и закопают. Но в итоге на меня не нашли компромата и отпустили.
После прохождения фильтрации я поехала в Донецк вместе с мамой. Это было 9 мая. Потом сестра отчима помогла нам добраться до Бердичева (город в Житомирской области Украины – ред.).
В августе я решила вернуться в Мариуполь, чтобы забрать свои вещи.
Адвокат:
- В материалах дела указано, что перед возвращением в Мариуполь ты общалась с представителем украинской разведки, который предложил тебе совершить теракт за деньги. Эта история имела место быть?
Навальная:
- Нет. Наоборот я предлагала деньги водителю, чтобы он отвёз меня в Мариуполь. Мне никто никаких денег не предлагал.
Адвокат:
- То есть никто не представлялся тебе сотрудником украинских спецслужб?
Навальная:
- Нет. По дороге я общалась только с водителем автобуса.
Адвокат:
- Чем ты занималась в Мариуполе до момента задержания?
Навальная:
- Жила у бабушки, собирала вещи, распродавала свою бытовую технику. На вырученные деньги купила велосипед, потому что машин в городе было мало, общественный транспорт не работал и все ездили на велосипедах.
Подвал второй
Навальная:
- Утром 27 сентября я села на велосипед и поехала на море, чтобы встретить там рассвет. По пути на одном из перекрёстков меня подрезала машина полиции. Из неё вышли сотрудники и попросили показать документы. Проверка документов длилась очень долго, на мои вопросы полицейские не отвечали. В итоге меня заковали в наручники, посадили в машину и отвезли в то самое здание полиции, где до войны я проходила стажировку.
Я говорила, что не совершала никаких преступлений. Меня посадили на стул и стали бить по голове, по ногам, били в ляжку электрошокером. Обещали, что просто так меня уже не отпустят, но если я во всём сознаюсь, то быстрее попаду на обмен с Украиной и поеду к маме. Мне говорили, что знают, где живёт моя мама, где живёт моя бабушка. В итоге я согласилась оговорить себя, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь своих близких.
Меня повезли домой на следственные действия. Перед выездом проинструктировали: «Надо будет тыкнуть пальцем в шкаф и сказать, что там у тебя лежала взрывчатка». В квартире нашли удостоверение моего отчима, который служил в украинском полку «Азов».
На следующий день меня повезли в отдел УБОП в Донецке. Там я закрепила усвоенный материал с помощью новой порции шокера. Потом меня отвезли в СИЗО, где отобрали все вещи, которые передала мне бабушка.
Через неделю в СИЗО приехали репортёры, которые снимали про меня фильм. Я сначала отказывалась говорить с ними, потому что не хотела распространять информацию о том, что со мной случилось. За это меня опять избили и отправили на подвал к военнопленным. Там нас обычно выводили из камеры с мешком на голове и в это время били палками для забавы.
Адвокат:
- Есть ли у тебя понимание, почему ты оказалась в этой ситуации?
Навальная:
- У меня есть подозрения на этот счёт. Первое – это то, что мой отчим был украинским военным. К нам с мамой два раза приходили с обыском по этой теме (в период с 24 февраля до 9 мая 2022 года – ред.).
Адвокат:
- Что сейчас с твоим отчимом?
Навальная:
- Сейчас он находится в плену. Он сдался на территории завода «Азовсталь» в апреле 2022 года.
Второе предположение – это мои документы, которые, возможно, остались в здании украинской полиции, куда я шла работать.
Третье – я часто ездила на пляж мимо того места, где меня потом задержали. Меня могли заприметить.
Адвокат:
- В материалах дела следователь пишет, что ты разделяла экстремистско-террористические политические идеи. В связи с этим возникает вопрос, разговаривала ли ты с кем-то на политические темы, находясь в Мариуполе?
Навальная:
- Нет, потому что не имеет смысла разговаривать на политические темы в городе, где только что прошли боевые действия. Эти темы нужно пресекать на корню, иначе можно попасть в руки к нехорошим людям.
Прокурор:
- Вопрос такой вам задал защитник... Я напрямую скажу: на сентябрь 2022 года каким образом лично вы относились к проведению специальной военной операции?
Навальная:
- Никаким. Я полностью гражданский человек, мои документы лежали только...
Прокурор:
- Я не спрашиваю за документы. Я спрашиваю о вашем внутреннем состоянии.
Навальная:
- Я ни коим образом не была причастна к проведению специальной военной операции.
Прокурор:
- Я говорю, как вы относились к ней: положительно или отрицательно?
Навальная:
- Я относилась отрицательно к обстрелам по своему городу и своему дому.
Прокурор:
- Обстрелы производились кем?
Навальная:
- Я не знаю.
Прокурор:
- Ничего не знает...
Адвокат:
- Она говорит, что не знает, кто стрелял.
Прокурор:
- Хорошо. Как вы относились? Ваше мнение. К проведению специальной военной операции. Положительно или отрицательно?
Навальная:
- Отрицательно по поводу обстрелов. Это всё, что я могу вам ответить на этот вопрос. По поводу военной специальной операции – это дело тех людей, которые её проводили. Меня это никаким образом не касалось.
Прокурор:
- Я понял вас. В своём рассказе вы почему-то затронули тему о ваших татуировках. Какого плана на вашем теле были татуировки?
(Ирина Навальная начинает раздеваться, чтобы показать татуировки. Снимает кофту, и на руках становятся видны несколько рисунков – ред.).
Прокурор:
- Не надо показывать. Пусть она мне скажет. Она может ответить на этот вопрос?
Навальная:
- Мне не стыдно это показать. Это из мультиков. Картинки, которые были выбраны в интернете, просто потому что они мне понравились. Здесь никакой смысловой нагрузки нет.
Прокурор:
- На вашем теле есть татуировки с тематикой нацистской Германии? Показывать не надо.
Навальная:
- Нет.
Прокурор:
- Вопросов больше нет, Ваша честь. Есть ходатайство об оглашении показаний, которые подсудимая давала на стадии предварительного следствия. Они разнятся с теми показаниями, которые она высказала сегодня.
Суд разрешил прокурору огласить показания Ирины, которые девушка, по её словам, дала под пытками. Текст допроса Ирины в УБОП ДНР прокурор зачитает на следующем заседании 1 августа.
