Наш год мы начали с большого интервью с известной художницей и писательницей Екатериной Марголис. Она рассказала нам о хейте, обрушившемся на нее после объявления иноагентом, о деколонизации и имперском сознания россиян, о реальной помощи Украине и украинцам, а также о том, каково это жить в затопленном доме в Венеции.
В феврале пожалуй самый известный художник-акционист России Павел Крисевич вышел на свободу и дал большое интервью Василию Крестьянинову – единственному журналисту, сумевшего снять «самоубийство» Павла Крисевича на Красной площади. В интервью Павел заявил: „Пётр Верзилов — враг России, а я — амбассадор пенитенциарной пробации“. В интервью мы поговорили с ним о свободе, тюрьме и искусстве. Как стало известно на этой неделе Павел покинул Россию из-за преследования.
В марте адвокат Рамзан Узуев защищавший фигуранта дела о покушении на диверсию в Кабардино-Балкарской республике Салиха Османова, рассказал о том как в КБР фальсифицируют дела о терроризме.
В апреле мама юной политзаключенной Валерии Зотовой рассказала нашему изданию о том, как жизнь молодой девушки была загублена катком российской репрессивной машины и как её пытаются ломать в колонии.
Как восстановить законность в стране в первые 100 дней после смены режима? О своем плане «100 дней после Путина» рассказал юрист Григорий Вайпан.
В этом году у нас вышло два интервью с фигурантами дела «Весны».
Бывшая активистка движения «Весна» Анна Архипова находится в СИЗО почти два года, ей грозит до 15 лет заключения. Её обвиняют по 7 уголовным статьям за антивоенную позицию движения, в котором на момент ареста она не состояла уже более года. С ней по делу проходят еще 5 человек очно и более 20 – заочно. Мы получили от девушки письмо из СИЗО, в котором она рассказала, как относится к обвинению, кто поддерживает Анну и что заставляет ее верить в лучшее.
Евгений Затеев — фигурант дела «Весны», его преследуют за антивоенную позицию и обвиняют по трем уголовным статьям: о реабилитации нацизма, участии в экстремистском сообществе и в создании НКО, посягающем на права граждан. Ему грозит до 10 лет лишения свободы. За время следствия, под которым он находится уже два года, у Затеева умерли два близких родственника — мама и бабушка. Мы поговорили с близкими Евгения, получили его письмо из СИЗО и рассказали, как бывший кадет превратился в «экстремиста».
В июне мы рассказали как отключение «ФСИН-Визита» усложнило жизнь родственникам осужденных и адвокатам в Санкт-Петербурге и Ленобласти.
В июле антивоенный священник Александр Хмелев, который проводил литургии и венчал ЛГБТ-пары, участвовал в прайдах а также отстаивал права сообщества рассказал почему он решил стать священником и как уехал из России. В конце июня 2025 года его внесли в список иноагентов, а 11 июля суд оштрафовал его за дискредитацию российской армии. Поводом стали несколько видео трехлетней давности, в которых он осуждал российскую войну с Украиной. В этот же день он и покинул Россию.
В августе обвиненной в «сотрудничестве на конфиденциальной основе с иностранным государством» известной калининградской правозащитнице и адвокату Марии Бонцлер удалось выйти на связь со своим старшим сыном Вячеславом Медковым – впервые после двухнедельного пребывания в больнице и возвращения в СИЗО. Подробностями ее рассказа он поделился со «Словом защите».
22 декабря состоялось частично закрытое для слушателей заседание по делу физика-ядерщика Дмитрия Богмута, обвинённого в «фейках» об армии. Репостнутые обвинямым в «фейках об армии» Богмутом видео смотрели в закрытом режиме, адвокату отказали в возврате дела прокурору и допросили одного из понятых, присутствовавших при обыске и задержании Дмитрия. Следующее заседание назначено на 21 января. Историю физика-ядерщика, которому грозит до 10 лет тюрьмы мы рассказали в августе.
Весной этого года Минюст РФ внёс в реестр «иноагентов» одного из самых известных правозащитников России — 66-летнего Яна Рачинского, бывшего председателя правления международного общества «Мемориал». Как он сам относится к такому «знаку внимания» от государства — Рачинский рассказал в интервью «Слову защите».
В августе корреспондент «СЗ» Марк Чернов рассказал о Мурате Мукашеве, члене Либертарианской партии и активном участнике протестов 2020-2021 годов, ушедшем на войну не из желания убивать, а в поисках свободы – и нашедшего вместо нее гибель.
22 августа абсолютного сторонника Путина Сергея Маркова объявили иноагентом. В беседе с «СЗ» политолог и экс-депутат Госдумы от «Единой России» рассказал, что он об этом думает. В интервью он упомянул президента 24 раза.
28 августа был задержан пермский юрист Артём Файзулин, а также его жена Ирина и активистка Елена Гусева. Самого Файзулина отпустили, но вместо него «заложницей» стала жена. Силовики возбудили уголовные дела за пожертвования в адрес ФБК против жены адвоката Артёма Файзулина — Ирины, матери двоих детей, а также против местной активистки и спортсменки Елены Гусевой, у которой трое детей. Артём Файзулин дал интервью «СЗ» после задержания его супруги по делу о донатах ФБК.
В ноябре 2023 года в России появился первый иностранный агент по собственному желанию: подросток Марат Никандров написал на себя донос в Минюст. А в июле 2025 года он снова мелькнул кометой на новостном небосклоне: с уголовным штрафом за мелкую кражу.
Мы решили разобраться, что происходит в жизни этого нетипичного иноагента – и из интервью с ним в сентябре мы узнали много удивительного.
О том, как российскому следствию легче посадить жертву мошенников, чем искать настоящих преступников, мы рассказали в октябре в тексте о петербургской дизайнере Александре Зибаровой, дважды ставшей жертвой мошенников.
Об одной из жертв Минюста — саратовской журналистке Елене Налимовой, попавшей под удар из-за освещения борьбы местных жителей с застройкой парка, — мы рассказали в декабре. В интервью Елена поведала не только о себе, но и о незаметных механизмах репрессий, при помощи которых над россиянами совершают гражданскую казнь.
21 декабря петербургский предприниматель Григорий Кунис — создатель «Моего района» и один из инициаторов «Бессмертного полка» — рассказал нам о своём уголовном деле. После приговора в виде штрафа в 350 тысяч рублей за донаты на сумму 3 500 рублей он успел уехать в Вильнюс.
В колонках Нателлы Болтянской мы узнали, должны ли адвокаты рассказывать о пытках своих подзащитных и станет ли от этого их положение в СИЗО лучше, а также — о вечной истории чекистов и их заложников.
