Госсовет Коми утвердил региональный закон о штрафах за «склонение к абортам». Запреты на подобные операции в частных клиниках или премии для врачей, отговоривших от прерывания беременности ввели более чем в десятке регионов. Что могут признать «склонением к аборту» и как эта норма соотносится с правом? Об этом в колонке для «Слово защите» рассказала Дарьяна Грязнова, юристка, экспертка по проблеме насилия в отношении женщин и девочек, авторка канала «Когда убьют, тогда и приходите».
Охлаждающий эффект
Прежде всего необходимо проговорить, что безопасные и легальные аборты — это право женщины, это гарантия равенства, физичесĸого и психичесĸого здоровья. И это не просто слова pro-choice (движение за право на аборт) активисток(в), это позиция ООН.
Согласно последнему докладу Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (2021), лишь около 22% россиянок пользуются современными методами контрацепции. В такой ситуации следует поднимать уровень жизни в стране и заниматься секспросветом. Но власти считают, что лучший способ увеличить рождаемость — запретить аборты.
Впервые такой запрет ввели в Мордовии. Важно отметить, что автор законопроекта — президент благотворительного фонда поддержки семьи, материнства и детства «Женщины за жизнь» Наталья Москвитина. Фонд регулярно получает деньги из бюджета на свои инициативы. Это еще раз подтверждает: государство активно поддерживает анти-абортную политику.
Первоначальный вариант законопроекта Мордовии предусматривал также запрет на «пропаганду абортов». В финальный текст это не вошло. Правда, несуществующее «Международное общественное движение ЛГБТ» власти признали экстремистским тоже не сразу…
Все принятые позднее региональные нормы о «склонении к абортам» очень напоминают закон о запрете «пропаганды ЛГБТ» в России. То есть они сформулированы так, что:
- при желании со стороны властей «склонением» можно признать многое;
- даже если к ответственности будут привлекать редко, закон имеет серьезный охлаждающий эффект для врачей, специалистов, правозащитников. Некоторые из них будут бояться доносить до женщин важную информацию.
Их основная цель – дать понять, что государство не приемлет. Это то, что «препятствует насаждению чуждой российскому народу и разрушительной для российского общества системы идей и ценностей, включая культивирование эгоизма, вседозволенности, безнравственности, отрицание естественного продолжения жизни, ценности многодетности» (статья 1 Закона Республики Коми).
Опасная грань
Понимаем ли мы, что именно в законах называют «склонением к абортам»? Честный ответ: «не совсем». В статье 2 закона Коми сказано, что склонение это «совершение действий с целью понуждения беременной женщины к искусственному прерыванию беременности путем уговоров, предложений, подкупа, обмана». Не считается склонением информирование о наличии медицинских и/ или социальных показаний к прерыванию беременности.
Но где проходит грань? Если врач говорит женщине, которая не хочет сохранять беременность, что у нее еще маленький срок и она успевает на медикаментозный аборт, что это лучше и безопаснее — это все еще информирование или уже уговор? Или одна подруга говорит другой, что на ее месте сделала бы аборт, – это уже ответственность? Или еще нет?
Эти запреты могут использовать, чтобы ограничить высказывания и деятельность активисток(в), правозащитниц(ков), правозащитных инициатив. Поэтому есть вероятность, что впоследствии перед Конституционным судом будет поставлен вопрос о соответствии этих норм Основному закону.
Впрочем, у КС другие приоритеты — Зорькин проводит экскурсии по зданию суда для участников СВО. Он выразил им большую благодарность и отметил, что обращения участников боевых действий находятся в КС РФ на особом контроле.
К чему это может привести? Ни к чему хорошему. Репродуктивное насилие над женщинами в России будет продолжаться. В 2023 году частные клиники в ряде регионов якобы добровольно отказались проводить операции по искусственному прерыванию беременности. Но понятно, что это было сделано под давлением. Позже экс-уполномоченная по правам ребенка Анна Кузнецова предложила распространить эту практику на всю Россию.
В Госдуме продолжают обсуждать инициативы разной степени глупости: ввести письменное согласие мужчины на аборт при зарегистрированном браке, а в случае беременности несовершеннолетней девушки — согласие родителя или опекуна. Среди инициатив — ограничить срок для проведения аборта с 12 до 8 недель беременности.
Запретами рождаемость не повысить. Простая математика: за 20 лет количество абортов в России сократилось почти в 4 раза (в 2000 — 2 млн абортов и 500 тыс. абортов в 2020). Рождаемость менялась не так сильно. Но в 2023 году зафиксировали рекордное падение.
Женщина, которая делает аборт, не испытывает радости при принятии такого решения. В безвыходной ситуации ей придется обращаться к недобросовестным «специалистам» и рисковать своим здоровьем и жизнью.
Вместо послесловия
Современные исследования не подтверждают негативного влияния надлежащим образом проведенного исĸусственного аборта на репродуĸтивное здоровье и рисĸ раĸа молочной железы.
В 2010-х в США провели очень сложное исследование о физических и социальных последствиях нежелательной беременности. В ходе исследования, которое длилось 5 лет, опросили почти 8 тыс. женщин. Круг вопросов был широкий: от физического и психического здоровья, занятости и уровня образования до статуса отношений и использования контрацептивов, а также эмоций по поводу беременности и абортов.
И вот какие результаты получились:
— Подавляющее большинство — более 95 % — женщин считают, что аборт был для них правильным решением (даже 5 лет спустя);
— Отказ в желаемом аборте приводит к экономической незащищенности женщин и их семей
— Для женщин, родивших ребенка после того, как им отказали в аборте, постоянные контакты с отцом ребенка приводят к насилию. Женщины, сделавшие желанный аборт, спустя годы чаще описывают себя как находящихся в очень хороших отношениях по сравнению с женщинами, которым было отказано в аборте.
— Женщины, которым был сделан аборт, имеют больше шансов забеременеть в ближайшие пять лет по сравнению с женщинами, которым было отказано в аборте.
