«Пока кто-то бьет лапками, есть надежда»: история газеты «Листок» и ее создателя Сергея Михайлова

– Вы же слышали новость?... – говорит Ольга Комарова, жена Сергея Михайлова.
– Про труп?... – переспрашивает Наталья (имя изменено), хорошая знакомая семьи журналиста.

Молча переглядываемся, дальнейшие слова тут не нужны. Я записываю интервью с Ольгой и Натальей в Горно-Алтайске 10 апреля – на следующий день после того, как в посёлке Ачхой-Мартан в Чеченской Республике власти выставили тело убитого подростка на главной площади ради устрашения местных жителей.

Средневековая жестокость чем дальше, тем больше нормализуется в России - одно из неизбежных последствий агрессивной кровопролитной войны с Украиной. Муж Ольги уже больше трёх лет сидит в заключении за так называемые «фейки об армии» – а точнее, за правду об этой войне, напечатанную на страницах региональной горно-алтайской газеты «Листок».

На первый взгляд, история Михайлова – это история поражения: газету разгромили, самого журналиста посадили, дочки растут без отца. Но если человек выбрал свой путь осознанно, даже предвидя, чем он закончится, – можно ли называть это поражением? Этот текст – о том, какой была газета «Листок», что она значила для местного сообщества и почему власти больше 20 лет стремились её задавить.

«Сидели, стряпали буквально на коленке, а потом ходили и разносили по домам»: как всё начиналось

Первый номер газеты «Листок» вышел 13 сентября 1999 года. Как рассказывает Ольга Комарова, придумал газету Сергей Михайлов:

- Идея пришла в голову, конечно, Сергею, потому что креативщик у нас он. Думаю, ему очень хотелось реализовать себя в качестве общественника. Сначала мы запустили совсем маленькую книжечку. Мы брали бумагу формата А4, несколько листов верстали и скрепляли их степлером. Там была новостная составляющая по Горно-Алтайску, гороскоп, женская страничка, анекдоты. Мы все это сидели, стряпали буквально на коленке, а потом ходили и разносили по домам. Первые номера печатали на ризографе (печатная машина, использующая метод трафаретной печати – ред.). Потом решили перейти на типографию, потому что всё-таки газетный солидный формат расти начал.

С первых выпусков газета выделялась на фоне остальных в Республике Алтай.

– Мы с самого начала старались затрагивать проблемные темы, – говорит Ольга, – Писали обо всем, что волновало население. Для хороших новостей у нас уже есть региональные газеты, у которых всё прекрасно: они всё причёсывают и всех чиновников облизывают. А у нас была прямо противоположная газета – злободневная, с элементами юмора.

Несмотря на это, или, скорее, благодаря этому «Листок» смог добиться очень большой популярности среди населения, и на февраль 2021 года являлся самой тиражной газетой в республике, выходя тиражом в 10000 экземпляров (по воспоминаниям Ольги, в какой-то момент тираж доходил даже до 17 тысяч экземпляров).

Система приема объявлений в газету была, как кажется из сегодняшнего дня, несколько экзотичной:

– Человек звонил на автоответчик и надиктовывал своё объявление, – рассказывает Иван (имя изменено), один из бывших сотрудников издания, проработавший в нём много лет. – И плюс мы таким образом ещё на соцопрос данные собирали. На неделю мы выносили какой-то вопрос на обсуждение, и людей, которые на автоответчик звонили, просили высказаться по этой теме и потом продиктовать объявление. Ну, кто-то высказывался, кто-то сразу объявление диктовал.

Подход к реализации газеты «Листок» тоже был нестандартный:

– Пока позволяли правила, мы давали на реализацию газеты ребятишкам, и они бегали, продавали, – рассказывает Ольга. – Подходили к прохожим: «Купите газетку!» На ребёнка смотришь и покупаешь: «На, держи копеечку». Даже моя мама несколько раз так покупала газету.

Издателям «Листка» удалось наладить распространение газеты практически по всей республике. Однако одних лишь денег от реализации тиражей не хватило бы на существование газеты.

– Газета «Листок» держалась только за счет того, что в ней была платная реклама, – рассказывает Иван. – Какая-то деньга шла ещё с распространения, но этого хватало только на то, чтобы сам факт распространения не прекратился, потому что перевозчикам и распространителям тоже нужно было зарплату платить хорошую.

«Каждый орган придумывал по-своему, как к газете подобраться»: самая оппозиционная газета республики 

Довольно быстро из просто злободневной газета превратилась в откровенно оппозиционную: «Листок» выпускал материалы про коррупцию, воровство и махинации чиновников.

– Тендеры частенько публиковали в газете, – рассказывает Иван. – Вот у нас на сирот столько-то выделено, на питание детей в школах 7 рублей в день на ребенка. А вот, смотрите, депутатам понадобилась новая Camry. Тендеры в результате, кстати, многие были отменены.

Одну из ярких историй, связанных с тендерами, Иван приводит целиком:

– Пришёл Вячеслав Шермер с Барнаула председателем Арбитражного суда Республики, привёл с собой помощника, который организовал аукцион и купил ему ленд-крузер. Крузер был почти у всех в правительстве. Каждый, кто новый приходил в правительство, говорил: ой, и мне тоже нужен крузер. И вот случайно приказ по поводу этого помощника был сохранен на сайте в общих документах, которые могли посмотреть все. И, согласно приказу, оказалось, что за то, что помощник судьи (то есть юрист с высшим образованием!) изучил законодательство об аукционах и тендерах и успешно провел тендер по покупке Land Cruiser для Шермера, ему выделяется премия в размере 300 тысяч рублей. Мы все долго потом смеялись: надо же, изучил-таки законодательство, смог!

По словам Ивана, газета освещала весь спектр проблем в республике:

– С чем люди приходили, то и печатали. У каждого свои проблемы, каждый со своей проблемой шёл. Они абсолютно разные у всех были. Например: крыша протекает – никто не ремонтирует. Кого-то там в полиции избили. А вот Кызыл-Озекское СИЗО постоянно топит говном целую улицу. Там канализации нет, а септик есть. СИЗО стоит на горочке, а под ним домики жилые. И вот они септик не откачали – все дома затопило внизу. Некоторые проблемы освещали более методично, из номера в номер публиковали продолжение ситуации, прям целая серия возникала. Не сказать, конечно, что всё сразу было хорошо и радужно после публикаций. Так не бывает в нашей стране. Но реакция все-таки была, какое-то воздействие было.

Влияние публикаций в газете на решение проблем нередко замечали и жители:

– Люди часто нам говорили, что всегда думали, что вы какая-то жёлтая пресса, вранье какое-то постоянно пишете. А вот у нас самих возникла проблема, пошли мы по газетам, а все говорят – нет, мы не будем это печатать. А вы единственные напечатали! А после того, как вы напечатали, почему-то и проблема начала решаться. «Желтой газетой» нас называли все органы власти: полоскали, где только могли. Некоторые статьи начинались у них буквально словами: «Я сам «Листок» не читаю, но знаю, что там...».

Естественно, местные власти были не в восторге от критики и оскорбительной кличкой «желтая газета» не ограничивались: все пытались с газетой бороться своими методами, каждый на свой лад.

Одним из первых способов помешать работе газеты, опробованных властью, была попытка отозвать регистрацию.

– Изначально какой-то накат был через арбитражный суд, – рассказывает Иван, – Хотели регистрацию газеты запретить. Серега говорит: да, запретить хотите?! И создал ещё 10 газет «Листок» – по одной на каждый район республики. По сути, это была одна и та же газета, но вкладка в эту газету была для каждого района отдельная. Если идет газета в Кош-Агач, то там была вкладка про Кош-Агачский район, в которой какой-нибудь местный журналист или даже кто-нибудь из местных жителей написал. Какая-то реклама, которая чисто Кош-Агачская. Это тоже была, конечно, работа: сидеть, каждую газету открывать, туда вкладку вкладывать. Люди приходили в день выхода газеты, когда привозят тираж из типографии, и перелопачивали все, чтобы каждая пачка была снабжена соответствующими вкладками.

После этого на газету пошло давление другим способом:

– Задание было дано им, что ли, но каждый орган придумывал по-своему, как к газете подобраться. Тут дошло до антимонопольной службы, они взялись обкладывать нас штрафами. Каждый штраф – на сотни тысяч рублей, до нескольких миллионов доходила общая сумма. Как это работало? Грубо говоря, антимонопольщики берут газету, видят рекламное объявление в рамочке, написано «дрова» и дан номер телефона. И рассуждают: «дрова» – значит реклама. А раз реклама дров – значит доставкой. А раз доставкой – значит должно быть написано, кто предприниматель, место его нахождения, его ИНН и ОГРН. А вы этого не написали – вот вам штраф на 300 тысяч. Соответственно, на несколько выпусков – несколько миллионов штрафов нафигачили нам.

Примеры подобных штрафов «Листка» до сих пор доступны в интернете. Таких денег у издателей «Листка», конечно, не было, но они вышли из положения другим способом:

– Сергей Сергеевич покумекал своей головой. Говорит, ну-ка, когда эти штрафы отменятся? Я говорю, через два года. Ну и ладно, идём, регистрируем новую фирму. У нас теперь издатель будет другой. Так, у нас был ООО «Листок», а теперь будет «Листок-1», «2», «3», «4» и так далее! И мы действительно зарегистрировали «Листок-1», на него тоже нам штрафы нахреначили, тогда мы сделали «Идель-Листок», на него штрафов уже не было.

«Дамба там была буквально построена из говна и палок»: проблемы с искусственными озёрами

Одна из самых громких тем, которую регулярно освещал «Листок», – это скандалы вокруг строительства «Алтайской долины», прозванной в народе «Алтайской ямой» - особой курортной зоны в Республике Алтай, на которую были потрачены миллиарды рублей. Строительство началось в 2009 году и закончилось закрытием зоны в 2016 постановлением правительства: принимать туристов в планируемых объемах, которые бы окупили затраченные расходы, «Алтайская долина» так и никогда и не начала.

Главной фишкой курортной зоны должно было стать стать искусственное озеро шириной в 400 метров и длиной в 1,5 километра. Внутри, на искусственных островах, и вокруг предполагалось построить гостиницы, лодочные станции, гольф-клуб, зону спортивного скалолазания, охотничью усадьбу, парк развлечений и прочие жемчужины рекреационной индустрии.

– Изначально озеро должно было набираться от Катуни самостоятельно, – рассказывает Иван. – Но то ли им показалось, что нужно денег больше, то ли уровень воды выше им надо было сделать, в общем, они стали мудрить. Сказали, что якобы у них какой-то уникальный проект из Германии, аналогов которому больше нигде в мире нету. Пленка какая-то итальянская, которой всё дно застелят, а потом искусственно накачают нужный уровень воды. В процессе застилки пленку итальянскую заменили на нашу российскую, да ещё проехались по ней КАМАЗами и тракторами. И воду она держать не стала ни разу. Несколько раз они закачивали, несколько раз вода уходила. Вплоть до того, что там «современнейшие» методы заделывания дыр придумывали: «мы сейчас глины накидаем туда, глина все дыры и забьет». Ну прям ума палата: самые умные люди у нас сидят в правительстве. Об этом мы тоже писали в газете. Первая реакция – «ты всё врешь, этого быть не может!» Проходит месяц: «Ну да, там у нас что-то не совсем всё хорошо, что-то там у нас подтекает...»

В итоге «Алтайскую долину» закрыли: 8 млрд рублей государственных инвестиций и 13-15 млрд рублей частных утекли вслед за водой в никуда.

Не менее громкой и крайне разрушительной для Горно-Алтайска по своим последствиям была история с другим искусственным водоёмом – озером на базе отдыха «Алтай Resort» в Урлу-Аспаке, где во время проливных дождей снесло дамбу.

– У нас потоп был в 2014 году, – рассказывает Иван. – Грубо говоря, разлились Катунь и другие реки. К городу это не имеет никакого отношения. Но город тоже утонул. Проблема в том, что наверху у нас искусственное озеро типа водохранилища. И дамба там была буквально построена из говна и палок: сложена не из камней, а из земли и глины. И когда пошли длительные дожди, вода скопилась, дамба размокла, и её снесло просто-напросто, разворотило все трубы, поломало всё полностью. Заявление было через газету в органы, что Константин Терехов, сын тогдашнего министра лесного хозяйства, строил эту дамбу, вот фотографии, доказывающие, что построил из говна и палок. Где деньги?

Терехов-младший, потративший на «говно и палки» 60 миллионов из федерального бюджета, впрочем, отделался в итоге лёгким испугом, но статьи «Листка», разоблачающие его действия, можно найти в интернете до сих пор.

«Он вовремя упился, его просто не стали грузить»: Бердников

Одной из несомненных побед «Листка» можно считать отставку губернатора Александра Бердникова в 2019 году. Прямой связи между публикациями в газете и отставкой, на первый взгляд, нет, но именно «Листок» полностью уничтожил его репутацию.

– Бердников пришел в республику из силовых структур: человек со специфическим характером и не особо далёкого ума, – рассказывает Ольга. – Одна из самых скандальных с ним историй: охота на архаров (горные бараны – ред.), когда вертолёт, на борту которого были чиновники, разбился во время браконьерской вылазки. Туда чуть не попал сам Бердников, но он вовремя упился, его просто не стали грузить. А остальные полетели с вертолёта стрелять архаров. Архары – это краснокнижные животные, на которых охотиться нельзя. Они настреляли, набрали их в вертолет и гробанулись все вместе. Это была громкая история, но тогда Бердникова не сняли. По нему это сильно ударило. И «Листок», конечно, освещал эту историю.

Другая скандальная история связана с сыном Бердникова. Бердников-младший был известен в республике своей наркотической зависимостью и тем, что грабил людей на улице: бил их по голове и отнимал меховые шапки. То ли для того, чтобы достать денег на дозу, то ли просто для острых ощущений.

– Потом отец его услал в Эмираты от греха подальше, и он там жил. И вот в последние годы он периодически звонил Сергею Сергеевичу по ночам и угрожал всякими карами небесными и не только, – вспоминает Наталья (имя изменено), знакомая семьи Михайлова. – Тоскливо, видимо, было ему там сидеть: там же за наркоту гоняют, в Эмиратах (хранение даже небольшого количества запрещенных наркотиков наказывается в ОАЭ тюремным сроком не менее четырех лет и максимальным наказанием в виде смертной казни – ред.).

Однако ни скандал с браконьерской охотой, в которой участвовали его соратники, ни скандал с бандитствующим сыном-наркоманом, ни покупка особняков на деньги регионального бюджета (о чём также писал «Листок») не смогли потопить Александра Бердникова. Решающий удар пришёл с другой стороны: его подставил Андрей Адарин, блогер, который какое-то время входил в его собственную команду. Во время конфликта с Бердниковым Адарин пригрозил использовать против него старую запись слов губернатора, сделанную им во время выборной кампании в 2014 году, на которой тот материт этнических алтайцев. Бердников вместо того, чтобы пойти на уступки оппоненту, разозлился и стал угрожать Адарину. Тот записал и эти угрозы тоже:

«Если ты, блядь, хочешь – я щас дам фас, нахуй, МВД, ФСБ, прокуратуре, чтоб твоё нутро всё вывернули, на хуй, и налоговой, блядь, гавкну, нахуй – и все начнут тебя рыть, нахуй, урывать, нахуй, ещё раз, блядь...

Утром дам команду, блядь, завтра дам команду, нахуй, силовикам, чтоб тебя порвали, на хуй, немножко, от налоговой, нахуй, до Следственного управления ФСБ, блядь... столько навешают на тебя, что, сука, за этот материал ты кровью потом, блядь, плакать будешь, нахуй».

И далее в том же духе. С этими записями Адарин пришел в редакцию «Листка». Михайлов опубликовал расшифровку записей, подвергнув непечатные слова небольшой цензуре. Полный текст «речи» губернатора впечатляет, он до сих пор доступен для прочтения.

После этого местные жители и общественные организации устроили несколько акций протеста в Горно-Алтайске, и губернатору даже пришлось извиняться в своём блоге. Также он опустился на дно в так называемом «кремлевском рейтинге губернаторов» (публиковался «Центром развития региональной политики»). Через 2 года после этой истории Бердников покинул свою должность в связи с окончанием полномочий и уже более никогда не поднимался так высоко во власти.

«Был для них костью в горле»: давление силовиков на «Листок»

– Я не помню, когда у нас в редакции был первый обыск. Я в них уже запуталась. Мы просто постоянно, сколько я помню, живем в тонусе, –- говорит Ольга.

По её словам, давление на «Листок» и его сотрудников со стороны силовиков ощущалось все годы работы издания. Причина, конечно, заключалась в том, что газета не обделяла своим вниманием ни одного из череды губернаторов Республики Алтай и разоблачала коррупционные схемы чиновников и другие не красящие их действия. Доставалось отнюдь не только Бердникову, но и его предшественнику, Лапшину, а также его преемнику – Хорохордину.

– Сергей Сергеевич всегда был против власти действующей, – рассказывает Наталья. – До Турчака у нас был Хорохордин руководителем региона. Как-то этот Хорохордин вышел на открытие мурала в совершенно невменяемом состоянии: причём не похоже было на алкогольное опьянение, больше похоже на наркотическое. Сергей Сергеевич неоднократно об этом писал – более того, он даже записал телефонный разговор с очевидцем, который снова застал Хорохордина, когда тот был в таком «интересном положении». Так что врагов у Сергея Сергеевича было предостаточно. Своей позиции по отношению к власти он не скрывал. Мало того, везде подчеркивал все безобразия, которые были ему доступны как журналисту, которые он видел, которые люди ему сообщали. Был для них костью в горле.

Несмотря на откровенно оппозиционный настрой газеты и яростную нелюбовь к ней властей, долгие годы «Листок» продолжал работать, и закрыть его до начала войны в Украине никому не удавалось. Как говорит Ольга, в те годы «они ещё так не научились». Закрыть не могли – но давили изо всех сил.

– С регулярностью раз в полтора-два года, у нас обыск происходил, – рассказывает бывший сотрудник газеты Иван. – Выносили всё из редакции: компьютеры, документы. Соответственно, как только обыск проходит, мы сразу по всем знакомым бежим, просим, где у кого компьютер какой-то, системный блок, у кого что есть. У нас был сотрудник, который в компьютерах хорошо разбирался. И вот он там сидел, собирал всё в одну кучу: у этого лучше модем работает – значит этот ставим на связь, а этот будет серваком, и так далее. В итоге, несмотря на обыски, газета всё равно выходила срок. Не получалось у них остановить «Листок».

Несмотря на то, что в обысках и изъятиях техники и документов приятного мало, Иван вспоминает про подобные ситуации с юмором.

– Один раз, когда протокол изъятия мне дают, я начинаю читать его. Медленно, внятно, громко. Как они начали по сторонам озираться! Кому ты это читаешь?! Выключите рубильники скорее! Вскакивают, бегут выключать рубильники. Кричат: ты кому читаешь? Подумали, что у меня записывающая аппаратура стоит. Они ссутся даже своих же собственных документов, зачитанных вслух.

«Рано или поздно мы этого ждали»: арест Михайлова, обыски у сотрудников

– В 2014 году в Горно-Алтайске митинг был проправительственный по поводу присоединения Крыма, – рассказывает Ольга. – Сергей попытался прорваться на трибуну и начал говорить в микрофон: «Вы что, хотите цинковых гробов, как тогда в Афганистане?» Микрофон у него тут же выхватили, и тут же его сотрудник полиции взял и утащил со сцены. Сергей был в тот момент действующим депутатом местного Госсобрания, у него была депутатская неприкосновенность. Но полицейского это не остановило, он сказал «а это я вас спасаю от разъяренной толпы».

В «Листке» начиная с 2014 года была регулярная рубрика «Необъявленная война с Украиной», в которой еженедельно публиковались доступные  в открытых источниках сведения о погибших с той и с другой стороны. Все знакомые Сергея Михайлова говорят, что он с 2014 года предвидел, что аннексией Крыма дело не закончится и впереди полномасштабная война с Украиной.

Предвидел Сергей и то, что его деятельность однажды будет стоить ему свободы.

– Рано или поздно мы этого ждали. Просто он хотел, чтобы его услышали. Я сейчас встречаю очень многих людей, которые с недоумением спрашивают: «Зачем ему надо было это делать? Жил бы он спокойно. Надо просто сидеть тихо, не высовываться». Ну и невозможно объяснить в таких случаях – зачем. Люди не понимают, что дальше будет ещё хуже. Не понимают, что таких людей, как Сергей, надо ценить. Надо ценить, что есть протест. Потому что пока кто-то бьет лапками, есть надежда.

Сергей Михайлов в последние годы перед арестом помногу месяцев жил в Москве. Как говорит Ольга, ему было «душно» в Горно-Алтайске, ему был необходим больший масштаб для деятельности. В Москве Михайлов активно занимался вопросом восстановления референдумов – и дистанционно координировал работу газеты. Там его и арестовали 13 апреля 2022 года.

– У нас это случилось одновременно. Сергей пропал со связи, а к нам пришли с обысками – в один день. Если раньше с обыском шли в редакцию, то в этот раз пошли прямо по домам практически всех сотрудников.

Именно в тот день вышел в свет последний полноценный номер газеты. Как говорит Ольга, силовикам очень хотелось тираж забрать. Но им не удалось: несмотря на все сложности газету успели распространить.

– Честно говоря, у меня ощущение хаоса абсолютного от тех дней: к нам пришли, всё поломали и растоптали. Я была в отъезде: как раз за тиражом в Бийск поехала. Старшая дочка в школе, младшая спала. Мне звонят, говорят «вы где? мы к вам пришли с обыском, если сейчас не откроете, мы будем ломать дверь». А у меня Маша (младшая дочка Сергея и Ольги, на тот момент ей было 7 лет – ред.) дома. Я думаю, сейчас болгаркой они будут дверь пилить...

– Я вызвала Алёну из школы (старшая дочь Сергея и Ольги, на тот момент ей было 16 лет – ред.). Силовики тем временем съездили за отцом Сергея: в редакции, видимо, нашли ключ от дома, так что дверь открыли, слава богу. А Маша у нас проспала весь обыск. Они там топтались, ходили – мужики в балаклавах с автоматами – просто удивительно, что она не проснулась. Я благодарю бога за это. А Алёнка, конечно, испугалась, она из школы прибежала. Они её тоже допрашивали, пока я из Бийска ехала. Стали требовать у неё пароль от моего ноутбука. Она сказала, что не знает. Они сказали «ну мы же вчера в окно видели, как ты тут по кухне ходила и ноутбуком пользовалась».

После ареста Сергея Ольга и другие сотрудники попытались продолжать выпускать газету, однако столкнулись с тем, что негде стало печатать тиражи:

– Прямого запрета, как предусмотрено законом, не было. Мы стали тыкаться во всякие разные типографии, и все стали отказывать. В общем, была информация, что какие-то вежливые ребята обзвонили все типографии, не поленились и пригрозили чем-то нехорошим, – вспоминает Ольга.

Чтобы не оставаться без работы, Ольга вместе с другими бывшими сотрудниками «Листка» открыла газету под названием «Горно-алтайская сорока». Газета освещала местные проблемы, однако не затрагивала острые темы, связанные с войной. Закрыться пришлось сугубо по экономическим причинам:

– «Сорока» выходила до октября прошлого года. Бумажный формат вообще уходит. Во-первых, у нас сильно сократился тираж. И рекламодатели сейчас уходят в телеграм. Поэтому все было достаточно кисло. Решили закрыть, пока не ушли в минус. 

«Абсолютно ожидаемый приговор – несмотря на то, что абсолютно незаконный»: дело Михайлова

По словам Ольги и знакомых Сергея Михайлова, его дело откровенно шито белыми нитками от начала и до конца.

Поводом для возбуждения дела послужил донос сенатора от Республики Алтай, Владимира Полетаева по поводу текстов в «Листке», якобы содержащих «заведомо ложные» сведения о действиях российской армии в Украине, в частности, в Буче и Мариуполе.

– Этого сенатора Сергей Сергеевич полоскал во всяких грязных лужах в своём «Листке»: за повышение пенсионного возраста и прочее, – вспоминает Наталья. – Но там сенатор такой, что лужи от него стали грязнее.

Показания бывших сотрудников «Листка», по словам Ольги, фальсифицированы силовиками:

– Доносов со стороны сотрудников не было. Очень многие показания написаны просто под копирку: даже одни и те же орфографические и грамматические ошибки. Дело было как: к людям пришли с утра. Все в состоянии аффекта. Силовики там буквально залезали в трусы. Люди подписывали бумаги, не сильно глядя. И когда потом на суде были слушания, это всё зачитывали и спрашивали «это ваши показания?», они отвечали «мы не помним, чтобы мы такое говорили». Конечно, следователи, написали там от души, что хотели, и сунули под подпись.

Защита Михайлова оспаривает приговор по нескольким линиям. Во-первых, по непричастности к совершению указанного деяния: у стороны обвинения нет доказательств, что Сергей Михайлов писал или хотя бы публиковал тексты, в распространении которых его обвиняют.

– В деле нет ни одного доказательства, что эти публикации, которые ему вменяются, на самом деле он сам писал и распространял, - рассказывает Наталья, - Там нет авторского текста - это перепечатки из других изданий, в том числе из «Википедии». К тому же даже факт перепечатки взял на себя Виктор Рау (главный редактор «Листка» на момент соответствующих публикаций – ред.). Он прямо писал в средствах массовой информации, что публикации в газете «Листок» осуществляет он.

Виктор Рау находится за границей, и он продолжил делать в телеграм-канале «Листка» публикации про события в Украине после ареста Михайлова.

– Была проведена абсолютно дикая лингвистическая экспертиза, которую, я бы сказала, защита Михайлова разбила в пух и прах, если бы не наше правосудие, – продолжает Наталья. – Об наше правосудие, наоборот, все разбивается, как о железобетонную стену. Абсолютно ожидаемый приговор – несмотря на то, что абсолютно незаконный.

Ещё одно основание, по которому защита оспаривает приговор, связано с самой формулировкой «статьи о фейках»: «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил...». Позиция защиты Михайлова состоит в том, что для того, чтобы быть виновным, человек как минимум должен сам считать распространяемые сведения ложными.

– Сергей Сергеевич везде говорил, что считает эти сведения абсолютно достоверными. Кроме того, аналогичные сведения были опубликованы на сайтах международных организаций: ООН, ЮНИСЕФ. Защита Михайлова предоставила доказательства суду того, что не могут быть сведения заведомо ложными, если уважаемая международная организация, в которой состоит Российская Федерация, относится к этим сведениям как к заслуживающим довериям. Но суд первой инстанции даже не разрешил это озвучить.

Наталья говорит, что даже люди, настроенные против Михайлова, не смогли обвинить его в том, что он мог бы распространять что-то, что считал бы заведомо ложным:

– Адвокаты пытались выяснить у свидетелей, мог ли Сергей Сергеевич публиковать какую-либо заведомо ложную информацию? Все свидетели сказали, что это вообще не в его характере. Со стороны свидетелей обвинения многие были очень агрессивно к нему настроены. Но даже эти люди сказали, что он всегда публикует только то, что думает: он всё снесет на своем пути, но будет доносить свою правду, заведомо ложные сведения он никогда бы не опубликовал.

Это же заявил и сам Михайлов на суде в своём последнем слове:

«Я категорически с обвинением не согласен, я все эти годы пишу то, что считаю правдой, даже если эта правда горькая. И я это делаю не из-за ненависти к тем или иным политическим деятелям, а из соображений борьбы за истину и из любви к истине».

– Защита там много такой красоты выявила, что просто это куча мусора, а не уголовное дело, – продолжает рассказ Наталья. – Например, в актах осмотра вещественных доказательств указано одно время осмотра телеграм-канала «Листок», а скриншоты приложены от другого времени. Но в нашей системе правосудия это было все признано надлежащими доказательствами, подтверждающими вину.

Ещё один казус суда – сам факт рассмотрения дела в Горно-Алтайске. На момент, когда в «Листке» появились указанные публикации, Сергей Михайлов жил в Москве: соответственно, и судить его должен был московский суд, а не горно-алтайский.

– Он здесь нужен для наших показателей, – иронизирует Наталья. – В Москве предостаточно людей, подвергнутых уголовному преследованию по 207.3. А у нас никого нет. Ну что мы, хуже всех, что ли? У нас всё-таки тоже самостоятельный субъект Федерации!

Тот факт, что дело Михайлова рассматривается именно в Горно-Алтайске, может быть связан с огромным количеством его недоброжелателей среди представителей всей местной структуры власти.

– Было, кому отомстить Сергею Сергеевичу, – вспоминает Наталья. – Адвокаты ещё на стадии предварительного расследования заявляли ходатайство об отводе всей следственной группы. Потому что в своё время Сергей Сергеевич очень много писал о нашем следственном управлении. Заместитель руководителя следственного управления Гусев украл жилет в самолете с коллегой на пару. Коллега – из прокуратуры (старший помощник прокурора Республики Алтай Судур Амургушев –- ред.). Так вот коллегу, родственника судьи Амургушева, сразу уволили – или он сам ушел, чтобы не позориться. Но Гусев настолько полезный, что его до сих пор не уволили. Такие у нас статусные лица: сделали морду кирпичом – и как ни в чем не бывало. Но жилеты у них всё таки изъяли. Пришлось им их отдать, скрепя сердце. Не удалось им сокрыть эти обстоятельства: Сергей Сергеевич все расписал как только мог. Причём про эти жилеты он напоминал читателям на протяжении многих лет. Ну вот как его после этого не посадить и не закрыть, вот скажите? Теперь никто про жилеты не вспоминает. Гусев работает, звездочки получает, может, и награды…

Впрочем, что касается самого Михайлова, то и Ольга, и коллеги, и знакомые описывают его как человека, не склонного к пораженческим настроениям даже в заключении.

– Он стоик. Он сейчас там занимается йогой, – говорит Наталья. – Читает очень много, пишет. Адвокатам приходится постоянно сдерживать его от поступков чести, которые повлекут для него очередное уголовное преследование. Он все пытается нарваться еще на какое-нибудь дело. Постоянно в тонусе всех держит. Не может он жить спокойно – ну вот такой вот он по складу. Шило в попе, как у нас говорят.

С ней согласна и жена Михайлова:

– На самом деле, когда были вот эти ковидные и постковидные годы, он был в более подавленном состоянии, чем сейчас. Тогда он просто носился, как загнанный зверь по квартире, что-то рычал. Мне было очень тяжело тогда с ним. Потому что всё в нем кипело, а выхода не было. Он понимал, что вот-вот начнётся, но когда вот-вот... Ну, вот оно и началось. Я думаю, что он все эти годы был в ожидании конца. А сейчас он в состоянии борьбы, в своей стихии. Он человек-боец.

Лучше всего позицию Сергея Михайлова, то, ради чего он работал и из-за чего оказался в тюрьме, объясняют его собственные слова:

«Цель наших публикаций – раскрытие моим землякам правды, защита от лжи государственной пропаганды. Туман из лжи становится все плотнее, и я не хочу, чтобы наши читатели соблазнялись этой ложью и добровольно становились участникам боевых действий, становились убийцами. <…> Надеюсь, наши действия привели к тому, что в Республике Алтай стало меньше цинковых гробов. Даже если на один гроб меньше – эти 10 лет работы были не зря».