10 апреля 2025 года Конституционный суд вынес знаковое постановление, которое закрепляет законность повышения госпошлин за обращение в суд. Это решение стало ответом на запрос группы депутатов Госдумы, которые пытались оспорить это повышение в 2024 году.
В октябре 2024 года депутаты от КПРФ во главе с Алексеем Куринным направили в Конституционный суд запрос о проверке конституционности столь резкого повышения судебных пошлин. Под обращением подписались все 57 депутатов фракции. В его подготовке участвовали адвокаты Павел Ларионов и Максим Сикач, активно выступающий против инициативы.
С 8 сентября 2024 года вступил в силу закон № 259-ФЗ, увеличивший пошлины в разы — до 900 тыс. руб. за гражданские иски, до 10 млн за арбитраж, до 50 тыс. за жалобы. По мнению авторов запроса, такие суммы нарушают право на доступ к правосудию и вводят имущественный ценз.
Несмотря на критику, ФПА и её президент Светлана Володина поддержали повышение, заявив, что оно отсекает «злоупотребления» и простимулирует досудебное урегулирование. Володина подчеркнула, что система сохраняет льготы для малоимущих.
Суд признал спорные положения соответствующими Конституции. Это означает, что новые, значительно увеличенные пошлины продолжают действовать, а попытка обжаловать их законность не увенчалась успехом.
Обжаловались положения Налогового кодекса и федерального закона №259-ФЗ, которые ввели новую шкалу пошлин за судебные иски — как в гражданских, так и в административных и арбитражных делах. В некоторых случаях размер пошлины увеличился в разы.
Депутаты, обратившиеся в КС, заявили:
- Новые пошлины не соразмерны уровню доходов граждан, особенно малоимущих.
- Суды практически не освобождают заявителей от уплаты пошлины, даже при очевидной нуждаемости: максимум, на что может рассчитывать человек, это отсрочка.
- Закон был принят с нарушением процедуры: поправка о госпошлинах появилась только во втором чтении, хотя изначально в законопроекте её не было. Это противоречит регламенту Госдумы, так как меняется суть законопроекта.
Что решил Конституционный суд?
Процедура не нарушена
Суд признал, что порядок принятия закона был соблюден. Аргумент: поправка была связана с налогами и сборами, то есть не изменила тему законопроекта. Она обсуждалась открыто, голосовали за нее отдельно, значит — легитимна. КС ещё раз подтвердил, что оценивать «концептуальность» поправок — не его задача, если не нарушена логика законодательства.
Повышение госпошлин — в пределах полномочий
Конституционный суд обозначил чёткую позицию: государственная пошлина — это сбор, а не налог и не штраф. Ее размер может пересматриваться по решению законодателя. Поскольку с момента последнего пересмотра прошло более 15 лет, повышение признано не произвольным, а основанным на объективных экономических причинах.
Право на суд сохраняется — при соблюдении условий
Самое важное — Суд подчеркнул: право на доступ к правосудию не означает его полной бесплатности, но пошлина не должна становиться барьером. То есть ограничение допускается, если оно соразмерно, а государство обеспечивает механизмы защиты — например, льготы для социально уязвимых категорий и право на освобождение от пошлины.
При этом КС выделил, что:
- Льготы не только сохранены, но и расширены;
- Суд обязан — не вправе, а обязан — освобождать от пошлины заявителя, если у него нет финансовой возможности ее оплатить.
Также КС отметил если суды будут игнорировать социальные гарантии, массово отказывая в освобождении от пошлины, несмотря на наличие оснований, это может стать основанием для нового пересмотра.
Адвокат Максим Сикач, один из инициаторов обращения в Конституционный суд, дал интервью «Слову защите» на тему этого постановления.
— Какую стратегию вы планируете для дальнейшей борьбы с повышением госпошлин? И планируете ли её вообще?
— Изначально у нас не было плана взаимодействия с КПРФ — инициатива исходила от них, и мы признательны за то, что они подключились к борьбе с повышением госпошлин. Пока мы не готовы раскрывать, какие шаги предпримем дальше, но уже в ближайшее время планируем анонсировать следующий этап противодействия изменениям в размере госпошлин при обращении в суд.
— Можно ли считать, что ваше обращение в Конституционный суд всё же принесло положительные результаты? Что удалось изменить или сдвинуть с мертвой точки, несмотря на то, что повышение пошлин было признано конституционным?
— Это действительно важный вопрос. Я считаю, что результат всё-таки положительный. В постановлениях есть хорошие моменты, особенно в историко-правовом контексте, в котором мы находимся.
Очевидно, что в таких принципиальных вопросах Конституционный суд не пойдет на радикальные шаги. Он может признавать неконституционными отдельные моменты, как в случае с делом Цукасова, но в данном контексте нельзя было ожидать полностью отрицательного результата для государства.
Я считаю, что решение получилось своего рода «соломоновым» — с позитивным результатом, в первую очередь, для граждан и обратившихся. У нас есть шанс на второй заход, и Конституционный суд отметил, что нужно отслеживать результат этого давления, точнее, последствий реформы в будущем. В рамках абстрактного нормоконтроля всё в порядке, но в контексте конкретного правоприменения могут возникнуть вопросы.
Поэтому, на мой взгляд, дело действительно сдвинулось с мёртвой точки, и мы все проделали большую работу. Я не разделяю концепцию алармизма, которая звучит от некоторых коллег-юристов, утверждающих, что это цементирование. Да, многие ожидали цементирования, но это не тот цемент, который засох. Это такой цемент, который можно разрушить или, по крайней мере, отшлифовать со временем. Поэтому считаю, что паниковать не стоит — нужно продолжать работать.
— В постановлении Конституционного суда РФ указано на необходимость учитывать социально-экономические изменения при установлении размеров пошлин. Как вы считаете, возможен ли пересмотр этих размеров в будущем, если практика покажет, что новые ставки препятствуют доступу к правосудию?
— На мой взгляд, Конституционный суд в данном случае пошел по необычному пути: он сравнил текущие размеры пошлин с уровнем 2009 года, а не с 2014 годом, когда они в последний раз повышались. За это десятилетие действительно произошли серьезные социально-экономические изменения, в том числе рост инфляции. Но вместе с тем от этого страдает и система правосудия.
Важно понимать, что госпошлины не предназначены для компенсации расходов на функционирование судебной системы. Поэтому, на мой взгляд, их размер должен быть существенно ниже, чем тот, который установлен сейчас.
— Как вы оцениваете подход Конституционного суда к вопросу «законодательной свободы» при установлении размеров госпошлин? Следует ли, на ваш взгляд, учитывать не только общие социально-экономические изменения, но и более тонкие юридические механизмы — например, степень несоразмерности между размерами пошлин и реальными возможностями граждан?
— В целом можно сказать, что Конституционный суд в данном деле не дал оценки экономической составляющей вопроса. Хотя в своём обращении мы ссылались, в частности, на постановления конца 1990-х годов — по крестьянским (фермерским) хозяйствам, адвокатам, нотариусам и индивидуальным предпринимателям. Тогда суд признал повышение выплат в Фонд обязательного медицинского страхования с 3% до 20% несоразмерным.
Это поднимает резонный вопрос: если рост в семь раз был признан чрезмерным, то увеличение госпошлин в десятки раз — это соразмерно? Как мы видим, в данном случае Конституционный суд считает, что такие меры допустимы. При этом он лишь констатировал факт наличия социально-экономических изменений, не проводя глубокого анализа текущей ситуации и ее последствий для доступа граждан к правосудию.
На мой взгляд, это один из самых слабых аргументов, приведенных в постановлении.
— Судебная практика подтверждает, что суды обязаны не только формально проверять, но и эффективно применять механизмы предоставления льгот и отсрочек для социально уязвимых категорий граждан. Какие механизмы контроля и оценки эффективности реализации этих гарантий вы бы предложили?
— На практике проверить, насколько корректно и эффективно применяются льготы и отсрочки в отношении уязвимых категорий граждан, довольно сложно. Основной вопрос даже не в этом, а в том, как суды будут реагировать на постановление. Возможны два противоположных сценария: одни суды могут начать массово предоставлять льготы и отсрочки, а другие — наоборот, ужесточат подход, ссылаясь на разъяснения Верховного суда и на необходимость предоставления обширного перечня документов, подтверждающих невозможность оплатить государственную пошлину.
Эффективных и прозрачных механизмов контроля за этим процессом сейчас не существует. На мой взгляд, один из возможных шагов — внедрение в отчетность Судебного департамента при Верховном Суде отдельной графы, в которой фиксировалось бы количество заявлений о предоставлении отсрочек, рассрочек, освобождения от уплаты госпошлины, а также количества удовлетворенных и отклоненных заявлений.
Такой подход можно реализовать хотя бы в арбитражной системе — её данные уже публикуются на сайте Судебного департамента, и их анализ может дать более объективное представление о судебной практике.
— В постановлении указано, что отсутствовала статистика за второе полугодие 2024 года, необходимая для оценки реального влияния повышения госпошлин. Какие, на ваш взгляд, дополнительные исследования или аналитические данные следовало бы собрать, чтобы в будущем обоснованно подтвердить или опровергнуть выводы Конституционного суда?
— Мы уже провели достаточно подробную аналитику, опираясь на доступную статистику за предыдущие годы — в первую очередь по арбитражным судам, поскольку только они публикуют такие данные. Оценить влияние изменений за второе полугодие 2024 года невозможно в полной мере — можно ориентироваться только на косвенные признаки. Например, вероятно, количество обращений в суд в этот период снизится по сравнению с июлем, августом и сентябрём, когда заявители пытались успеть подать иски до вступления новых правил в силу.
Что ещё можно было бы исследовать? Честно говоря, не так много. Все возможные данные мы уже предоставляли суду, в том числе информацию о крайне низком проценте удовлетворенных ходатайств об уменьшении размера госпошлины в кассации — всего 0,002%.
Если и возможно какое-то дополнительное исследование, то это ручной сбор и анализ всех подобных ходатайств с привязкой к материалам дел. Только так можно понять, действительно ли человеку отказали в праве на льготу, несмотря на его положение. Однако это трудоёмкая и сложная работа, которую невозможно выполнить без поддержки судебной системы.
— Как в контексте данного постановления можно интерпретировать баланс между обеспечением «доступа к правосудию» и правом государства на установление сборов и налогов, если это право может вступать в противоречие с правами граждан, находящихся в социально уязвимом положении?
— Конституционный суд в этом постановлении утверждает, что для уязвимых категорий граждан предусмотрены льготы, что, по сути, уравновешивает баланс между доступом к правосудию и правом государства на установление сборов и налогов. Таким образом, если человек не относится к категории льготников, то предполагается, что у него есть средства на оплату госпошлины. Это воспринимается как некое «доказанное» правило: те, кто не подпадают под льготы, должны платить за возможность доступа к правосудию.
В то же время логично и разумно было бы для законодателя расширить категории граждан, которым предоставляются льготы, чтобы снизить социальную напряженность, учитывая положение этого постановления Конституционного суда. В целом, Конституционный суд, осуществляя абстрактный контроль норм, пришел к выводу, что нарушений не выявлено, однако такие нарушения могут проявляться в конкретных делах, в процессе рассмотрения конкретных заявлений. Таким образом, эта ситуация представляет собой своего рода «бэкдор»— с одной стороны, это разъяснение того, как применять льготы и как освобождать граждан от уплаты госпошлины, с другой — государство все равно получает деньги, пусть и с определенными потерями, но в более крупных размерах.
В связи с этим необходимо следить за развитием практики и количеством обращений в КС. Чем больше таких обращений, тем лучше для граждан. Вопрос в том, кто захочет платить за это и пройти все «круги ада» за год, чтобы его жалоба была рассмотрена в Конституционном суде.
.
