Прокремлевский политолог в интервью «Слову защите» прокомментировал сегодняшнюю новость о том, что на него составили протокол о недонесении на себя как на иноагента. А также рассказал о том, как изменилась его жизнь после того, как в минувшем августе его внесли в реестр Минюста РФ.
– Ничего не знаю! – воскликнул Сергей Марков, едва заслышав в трубке голос журналиста «Слова защите». – Я ничего не знаю!
– Но теперь-то знаете!
– Ну, знаю только то, что читаю. Только и всего. А больше ничего.
– А планируете явиться в суд?
– Ну конечно.
– И какие будете давать объяснения? Начнете с того, что вы «не иностранный агент», как вы заявили в первый час после включения вас в реестр? Вы же по-прежнему так считаете?
– Не знаю! Я пока ничего не знаю! Пока не знаю, как на это реагировать, что это такое вообще. Знаете, мне не до того. Я тут делами занимаюсь.
И он дал отбой.
«Провластные ко мне не обращаются, а иностранным даю»
– Сергей Александрович, извините, это снова я, но я как раз и собиралась узнать у вас, – перезвонила я ему через минуту. – А как у вас дела? После объявления вас иноагентом в оппозиционном медийном пространстве вас стало ненадолго больше, а из прокремлевского вы тут же исчезли… Как вы вообще?
– (Тяжело вздыхает.) Не хотел бы говорить, да? (После паузы.) Очень сильно переживаю.
– СМИ, которые, как и вы, всецело поддерживают Путина, больше не приглашают вас…
– Естественно, а как они будут приглашать? (Раздумывает, как лучше сформулировать.) Провластные – ко мне не обращаются. А оппозиционные обращаются очень много – я им не даю. Ну, иностранные – пусть обращаются. Да, тут все как обычно. (Воодушевившись.) В иностранном информационном пространстве я считаюсь одним из самых ярких сторонников Владимира Владимировича Путина.
– Почему в иностранном? Вы и в российском таковым как считались, так и считаетесь.
– Да, я был… Ой, боюсь сейчас не то что-нибудь опять скажу… И как это дойдет…
– А давайте так: я вам задаю вопрос – если вы считаете, что ответ на него может вам навредить, не отвечайте. Вот, например, из каких стран к вам обращаются СМИ – их можно перечислить или лучше не стоит?
– Почему же, это можно сказать. Это Индия, Китай… Египет, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты… Италия! Значит, Британия там… Да все! Честно.
– На какие темы просят высказаться?
– Да обычные темы – украинский конфликт. Со всеми общаюсь по-английски потому, что мне звонят настоящие иностранцы, а не наши русскоязычные, кто давно уже там.
– А Армения и Азербайджан есть среди этих «всех стран»?
– Нет, нет, нет! И они не обращаются. И я им не даю. А оппозиционным – я им всем отказываю!
«Меня поддерживает огромное количество людей. В том числе работающие прям там, непосредственно»
– Как вы полагаете, что можно сделать, чтобы вернуть вас в прокремлевское поле? Чтобы за комментариями о происходящем к вам вновь обращались ТАСС, «РИА Новости», «Первый канал», ВГТРК…
– (Грустно смеется.) Я бы сам хотел это знать!
– А вы сами по поводу наделения вас иноагентским статусом в суд не обращались?
– Нет-нет, мы ничего не подавали. Слушайте, ну не могу я сейчас говорить!
– С вами кто-то в это непростое для вас время разговаривает из тех, кто делал это раньше? Может, вас непублично поддержал кто-то из прокремлевских политологов?
– Меня поддерживает огромное количество людей. Просто огромное! На разных мероприятиях ко мне подходят десятки людей и выражают уверенность, что этот вопрос будет как-то… (Вздыхает.) Как-то позитивно решен. В том числе [выражают уверенность] самые, самые… Работающие прям там, непосредственно. И на улицах подходят! Десятки людей! Сотни!
– А на каких мероприятиях вас можно увидеть? Я бы тоже к вам подошла.
– Да-а-а, значит? Я вам напишу. А сейчас не могу [больше разговаривать] – я должен решать проблему! Решить ее.
– Так вот я как раз о ней и собиралась попросить вас высказаться. Как думаете, в вашем случае на суде как будет правильным поступить? Признать вину и потом уплатить штраф или стоять на своем – что вы не иностранный агент, а следовательно, как вы могли донести в этом плане на себя?
– Вот этого я не понимаю и как раз хочу понять. А вы меня от этого понимания отвлекаете.
Я уже прощалась с Марковым, но тут сам он сам неожиданно не дал закончить разговор.
«Даже те, кто обижен российской властью, не должны на нее обижаться»
– Там нюанс заключается в том, – впервые за все время перебив меня, сказал он, – в том, что вслед за административным этим самым… делом, должно следовать уголовное! Вот, в чем нюанс…
– Нет, уголовное – это если вы иноагентские плашки на постах в соцсетях ставить не будете, как и соблюдать другие ограничения. И то – только после аналогичного административного дела, а не любого иноагентского административного. А недонесение – это разовая история, не переживайте. Вы же систематически нарушать не будете?
– Но вот раньше два раза должны были административно оштрафовать! А сейчас – один! Один! Уже один! (Сокрушаясь об этом, Марков еще не знал, что прямо во время нашей беседы Госдума во втором чтении одобрила повышение для «иноагентов» НДФЛ до 30% – ред.) Ну вот, кстати, если у вас есть адвокат или юрист, который этим занимается, вы мне скиньте, пожалуйста, его телефон, и ему скажите, что я, может быть, ему позвоню. И может быть, он мне что-то расскажет умное.
– А с вами лично возможно встретиться на этих мероприятиях, куда вас по-прежнему зовут? Я правильно поняла, что эти мероприятия, на которых вы бываете, они в СМИ не освещаются? То есть в прокремлевские СМИ вас со времен иноагентства не пускают, но вживую вас застать на прокремлевских ивентах возможно? На другие-то вы вряд ли ходите.
– У-у-ух. (Задумывается.) Ну, я СМИ просто говорю, что не надо меня снимать и показывать. Они же у меня прямо там берут интервью. Провластные, разумеется, СМИ – я же только в патриотических мероприятиях принимаю участие. А я им говорю: «Не нужны вам эти проблемы!» Они же, когда ко мне подходят за комментарием, все знают, что это я, известный политолог и сторонник Путина, но не все – что я теперь в этом статусе. Каждую пятницу я слежу за тем, кого еще наделили этим статусом, но не потому, что мне интересны эти люди, а потому, что я в глубине души надеюсь: вместе с внесением их в реестр, из него вычеркнут меня. Но умом-то при этом понимаю: если это произойдет, мне об этом сообщат заранее.
– А за ситуацией в Армении, Азербайджане, Нагорном Карабахе следите? Вы, как вас объявили иноагентом, у себя в телеграм-канале высказываетесь практически обо всем, что происходит в мире, но только не там.
– Конечно же, слежу. Но зачем об этом высказываться, если нам уже сказали, что это вызывает раздражение? Зачем нам высказываться на раздражающие темы? Мы – люди военной власти. Если власти что-то не нравится, мы этого не делаем. Особенно в условиях военных действий. (Нервно смеется.) Когда жесткое такое противостояние. Даже те, кто обижен российской властью, не должны на нее обижаться.
– Мне надо это осмыслить.
– А теперь уже я вам поясню. Это как если у вас есть отец, у которого какие-то большие проблемы, да? И он на нервах, он вас как-то обидел. Вы должны на него обижаться? Нет! Вы должны ему помочь!
– Под отцом вы имеете в виду Путина?
– Что вы, что вы: под отцом я имею в виду Россию! А Владимир Владимирович – это… как бы…
– Мать?!
– Олицетворение России!!!
(После нашего интервью в своем телеграм-канале Марков сформулирует свою мысль уже так: «Для меня Россия это родина мать, а российское государство это строгий отец. И если отец дал сыну опеуху, даже и по навету соседа, то это не повод ни обижаться на отца, ни съезжать на чужую квартиру. Тем более, когда у отца и матери очень много проблем, как сейчас - им нужна наша помощь и любовь, а не споры с ними…»)
– И напоследок. Сергей Александрович, с вами кто-то из Минюста РФ за время вашего иноагентства связывался? Или вы – с ними?
– Да просто, знаете… С ними невозможно контачить! Есть юридические требования – и мы их выполняем. И все.
– А все же, если дозвониться не можете, имеет смысл письмо им послать? С просьбой уточнить причины признания вас иноагентом.
– Да письмо-то мы послали. Но они говорят, что типа… «мы не скажем». И по закону они ничего объяснять не обязаны! А в суд, где это могло было бы стать известно в ходе разбирательства, мы на российское государство подавать не хотим.
– А зачем на российское государство, если можно подать на один российский Минюст?
– Но это же все равно, то есть одно и то же. И повторюсь, что мне потом с этой бумажкой из суда делать? Не по заграницам же с ней бегать – гранты просить. И Владимира Владимировича Путина я помочь мне в моем горе, снять иноагентское клеймо, на его грядущей традиционной декабрьской «прямой линии» для народа просить не буду, даже если дозвонюсь. Так как Владимир Владимирович – занятой человек. Очень занятой человек. Очень-очень. А я кто? А я вот такой уникум в этом реестре, потому что патриот. Но хотя бы меня называют не иноагентом, а иноагентом-патриотом – и на том спасибо. Эх, опять сказал вам слишком много.
