Накануне «Слово защите» опубликовало интервью с вице-президентом Адвокатской палаты Калининградской области Алексеем Созвариевым, в котором он подробно объяснил, чем руководствовалась палата, когда по его обращению незаконно приостановила статус адвоката Марии Бонцлер. Публикуем теперь пояснения на этот счет ее защитника – московского адвоката Ильи Сидорова.
«Это уже становится нарушением права на защиту ее доверителей»
– Адвокат Созвариев в интервью «СЗ» настаивает: «Ну и какая там возможна видеоконференцсвязь с ним? Вы хоть раз это видели на практике?! Ну и все тогда, о чем тут говорить». И, действительно, даже если подзащитные адвоката Бонцлер, тот же Игорь Барышников, не отказывались от ее защиты, то как ее в современных российских тюремных реалиях осуществить на практике?
– Могу только повторить: адвокат Мария Владимировна Бонцлер, и находясь в заключении, не только может исполнять свои профессиональные обязанности, перечисленные в статье 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре РФ», но и должна их осуществлять, пока ее доверители не расторгли с ней соглашения. Коллеги из палаты ведь не взяли на себя обязанности по ее соглашениям.
– Вы уже объясняли в комментарии «СЗ», что Мария Бонцлер как адвокат, находясь в СИЗО, «может участвовать в судебных заседаниях (как минимум по ВКС), писать и подавать жалобы и заявления и т.д. и т.п.». Уточните, пожалуйста, а с помощью переписки (через «Почту России» или электронные сервисы) она может проконсультировать по каким-либо вопросам своих доверителей? Ведь и в этом случае эти письма будут проходить цензуру, то есть не получится сохранить адвокатскую тайну.
– Может, да. Есть вопросы, которые можно обсудить несмотря на то, что такая переписка может быть прочитана как минимум цензором. Кроме того, она может просить знакомиться с материалами уголовных дел своих подзащитных, протоколами и аудиозаписями судебных заседаний, постановлениями, приговорами, а также жалобами и ходатайствами подозреваемых и обвиняемых. Да она много чего может! По сути, большой комплекс адвокатской работы она может осуществлять. Столкнувшись, так сказать, с дополнительными трудностями при осуществлении этой работы. Но если с этими трудностями обе стороны готовы мириться, почему нет? Полагаю, что для многих ее доверителей принципиально, чтобы их защищала именно адвокат Мария Бонцлер. При этом она же может быть и не единственным защитником по их делам, то есть работать совместно с коллегами, что обеспечит подследственным и подсудимым уж точно всю полноту защиты. К тому же посредством ВКС и сама Бонцлер может участвовать в судебном производстве, включая прения сторон. А если кто-то препятствует осуществлению ею своих профессиональных обязанностей, то это уже становится нарушением права на защиту тех, кого она защищает.
– На ее адвокатскую работу никак не влияет то, что в настоящее время она является обвиняемой по уголовному делу?
– Нет. Это бы повлияло, если бы в качестве меры пресечения ей избрали запрет определенных действий.
– А если бы избрали домашний арест, при назначении которого, как правило, устанавливают также запрет на пользование Интернетом и средствами связи?
– Если при этом не установлен запрет на общение с доверителями, то держать с ними связь возможно и другими способами.
– Почему же тогда Созвариев в интервью нам, заявил, что Адвокатская палата Калининградской области приняла решение о приостановлении адвокатского статуса Бонцлер «на основании закона – на основании того, что она находится под стражей…»?
– И я недоумеваю, к чему он это сказал. Действует презумпция невиновности. Пока человек не признан судами виновным – он невиновный. Иначе это было бы уже наказание.
– Отчего же, по вашему мнению, палата, принимая это решение, проигнорировала и норму закона о сроке более шести месяцев (неспособности адвоката исполнять свои профессиональные обязанности)?
– Это произвол. И это было сделано явно не в интересах Марии Владимировны и вопреки закону, то есть произвольно. Ее мнение по этому вопросу даже не выяснили — не связались ни с ней, ни с нами, ее защитниками.
«Собиралась подать заявление в палату и просить помощи у коллег»
– А что там с членскими взносами Бонцлер? Созвариев отметил, что за их неуплату в течение более чем трех месяцев палата могла и вовсе лишить ее статуса адвоката, да не стала этого делать, поступив с ней «легко».
– Интересно, что же сразу лишение? Есть и другие, менее жесткие меры дисциплинарной ответственности – замечание, предупреждение. Тем более, если не уплата связана с уважительной причиной и отсутствием разъяснений палаты – как платить адвокату, содержащемуся в СИЗО. Ввиду этого и неполучением из-за ареста дохода Мария Бонцлер собиралась подать заявление в палату и просить помощи у коллег: освободить ее от уплаты взносов либо уменьшить их размер и разъяснить механизм их уплаты в случае не освобождения от них. У нее есть адвокатский кабинет с расчетным счетом физического лица. И она с этого счета платила в палату, но из СИЗО у нее нет к нему доступа. Есть ее личный счет в СИЗО – она с него тогда должна платить?
– Эти взносы за нее мог бы уплатить, допустим, ее сын?
– Все эти месяцы он этого сделать не может, так как у него нет соответствующей доверенности, а оплата третьим лицом без полномочий – не предусмотрена законом. А доверенность Мария Владимировна оформить ему не может, так как следователь пока что не дал разрешения на удостоверение нотариальной доверенности, несмотря на имеющееся заявление. Тут и нужны были бы разъяснения палаты – как быть в этой непростой ситуации. К сожалению, они поступили проще и вне рамок закона – приостановили ей статус.
