«Слово защите» продолжает публиковать мнения юристов о монополии на судебное представительство. Недавно Ольга Ермакова рассказала, как функционирует эта система в Израиле. Среди бонусов для корпорации — защита трудовых прав, в том числе на больничный и отпуск, и высокая стоимость услуг. Ермакова считает опыт Израиля удачным. Но получится ли повторить его в российских условиях?
На этот вопрос отвечает экс-адвокат Михаил Беньяш. Его самого лишили статуса из-за резких высказываний в адрес Минюста. Беньяш уверен: после введения монополии юристам придется еще сильнее следить за своими словами и действиями. Получив полный контроль над юридической корпорацией, Минюст запросто вытеснит из профессии всех, кто чем-то неугоден власти.
Тема адвокатской монополии давно муссируется в Федеральной палате адвокатов. Многим представителям корпорации эта идея кажется привлекательной. Они полагают, что спрос на их услуги вырастет и доходы увеличатся. Риски же не учитываются. Как это часто бывает в России: алчность затмевает страх.
В ФПА хорошо понимают последствия, но сидящие там чиновники ничем не рискуют. В их случае алчность затмила не страх, а совесть. Я убежден, что рост своего аппаратного веса номенклатура ФПА использует не для улучшения условий работы юристов, а для собственного обогащения. Для них рост отчислений от новых членов корпорации — это хорошо. А вот для самих адвокатов — не очень.
Монополия приведет не только к кратному увеличению обязательных отчислений на содержание палат, но и к значительному росту влияния ФПА в коммуникации с властями и всем юридическим сообществом России. Раньше многие юристы-практики из брезгливости не получали адвокатский статус — чтобы не видеть, не знать и не замечать ФПА. Теперь на поклон пойдут все.
Слова о том, что монополия повысит качество оказываемой юридической помощи, — наглая ложь. Адвокатская монополия — это не про качество, это про контроль.
Получив контроль над всей юридической корпорацией России, возможность вмешиваться вообще во все судебные дела путем лишения юриста права защищать ФПА превратится в «департамент защиты» при Минюсте.
Любой судебный юрист, по мнению Минюста или ФПА. защищающий «не так» или «не того», будет лишаться статуса и, соответственно, права работать в судах. Уже сейчас дисциплинарные производства в адвокатских палатах нередко возбуждаются произвольно и по надуманным основаниям, не имеющим никакого отношения ни к качеству юридической помощи, ни к авторитету профессии.
С 2006 года я верой и правдой защищал людей от стремительно звереющего государства, и ни один из доверителей не жаловался на качество работы. Я защищал сотни человек, но меня лишили статуса лишь за то, что недостаточно уважительно высказался о Минюсте и несменяемых президентах палат.
Адвокатская монополия сделает дисциплинарные производства в отношении адвокатов, то есть всех судебных юристов, гораздо более серьёзным инструментом, чем они являются сейчас.
Сейчас юрист не желающий не иметь ничего общего с ФПА, просто не получает статус и практикует по гражданским, административным и арбитражным делам, порой даже по уголовным. С адвокатской монополией его не только принудительно введут в корпорацию с соответствующими тратами, но и также принудительно из профессии выгонят, если он будет недостаточно лоялен. А это — запрет на профессию.
Когда такая практика войдет в систему, это приведет к тотальному запугиванию адвокатуры. Никто не захочет последовать судьбе адвоката, лишенного права на работу за слишком длинный язык.
А насколько активным будет защитник, осознающий, что за любым неосторожным словом может последовать дисциплинарное производство и потеря профессии? Уже сейчас я с усмешкой вижу, что коллеги регулярно удаляют переписку со мной, а разговаривая по телефону, предупреждают о «незащищенной связи». С такими, как я, моим вчерашним коллегам стало страшно общаться. Но обидно мне не из-за растущей между нами стены, а из-за самого факта, что им страшно. Кого защитит испуганный адвокат?
Я убежден, что есть только одно основание для принудительного лишения адвоката статуса — это предательство доверителя. Других нет и быть не должно. Отстаивание этого принципа ведет к независимости адвокатуры, усилению ее влияния в гражданском обществе. И именно поэтому при существующем политическом режиме этот принцип реализован не будет.
В 2023 году директор Департамента развития и регулирования юридической помощи и правовых услуг Минюста России Романа Рябой сказал следующее:
«В рамках Петербургского международного юридического форума в этом году эта тема обсуждалась, и все пришли к единому выводу о том, что все-таки юристы, которые оказывают помощь гражданам, должны практиковать в качестве адвокатов. Соответственно, эти решения мы сейчас готовим. Надеюсь, что в следующем году уже выйдем на соответствующую законотворческую инициативу – подготовим изменения в АПК, ГПК, КАС». Будут предусмотрены исключения, в частности, в отношении тех лиц, которые практикуют в рамках специального регулирования, – патентных поверенных, представителей некоторых других профессий, госслужащих, корпоративных юристов (они смогут представлять в суде интересы своих компаний), сотрудников госюрбюро».
Сейчас основным аргументом о необходимости адвокатской монополии станут слова о том, что ее введение научно обосновано. И действительно в сентябре 2023 года, адвокат Александр Васяев защитил докторскую диссертацию с названием: «Адвокатура в правозащитной системе Российской Федерации: Теория и практика».
Федеральная палата адвокатов сама презентовала ее на своем официальном сайте как докторскую работу, которая обосновывает необходимость введения адвокатской монополии. Я довольно долго изучал ее, проделав ту работу, что должны были сделать научный консультант Васяева — экс-президент ФПА Юрий Сергеевич Пилипенко — или аттестационная комиссия.
Там много отсылок к Суркову, суверенной демократии, синергии веры и нации. И тезис о том, что правозащита слишком дорога и вредна для доверителей, тогда как адвокатура и качественная, и бесплатная — и не угрожает государственной безопасности, тогда как правозащита угрожает.
Научного обоснования введения адвокатской монополии в докторской нет. Зато есть выдуманные цитаты Канта, Лукайдиса (судьи ЕСПЧ). И, собственно, самого Васяева, который не только Канта не смог корректно процитировать, но и самого себя, приписывая своим ранним публикациям то содержание, которого в них нет.
Каковы последствия от монополии для доверителей? Статья 48 Конституции гарантирует каждому право на получение юридической помощи. То есть право на правовую защиту.
В период усиливающихся политических репрессий как никогда востребована профессиональная и добросовестная юридическая помощь. Адвокатская монополия приведет к тому, что защищать людей будут только те адвокаты, которые принимают правила игры: в политику не лезть, политических не защищащать, с властью и палатами не спорить.
Только после того как остальных удалят без права на работу, вот тогда российские суды, подобно Думе, перестанут быть местом для дискуссий, спора и сомнений. Позиция обвинения будет верной, потому что она будет единственной.
И все.
