В рядах адвокатов и юристов-zетников разделились мнения по поводу законопроекта об адвокатской монополии. Юристы из проекта Zlawyers опубликовали серию постов в своём телеграм-канале, где высказались против инициативы Минюста. В первом посте они обозначили базовые различия между юристами и адвокатами. Во втором — под заголовком «Кто круче: адвокаты или юристы» — утверждали, что сдать адвокатский экзамен проще, чем сдать выпускные экзамены в ведущих юридических вузах. По их мнению, статус адвоката сам по себе не означает высокого качества юридических услуг, точно так же, как диплом о высшем образовании не всегда подтверждает реальную квалификацию.
В следующем посте Zlawyers рассказали, почему многие юристы не стремятся получать статус адвоката. Среди главных причин они назвали запрет на работу по найму: адвокат не может работать по трудовому договору ни в корпорации, ни в стартапе. Кроме того, адвокатам запрещено регистрироваться как индивидуальные предприниматели, нанимать сотрудников и выстраивать удобные налоговые схемы. Юрист может открыть ИП и гибко управлять своей практикой — адвокат нет.
Также, по их словам, адвокатская деятельность связана с более высокой налоговой и финансовой нагрузкой. Юрист платит налог по ставке 6%, адвокат — 13%, а с дохода свыше 5 миллионов рублей — уже 15%. При этом адвокаты обязаны делать регулярные взносы в палаты, независимо от своей выручки. Эти затраты, как считают Zlawyers, оборачиваются потерей миллионов рублей ежегодно.
Отдельно юристы критикуют работу адвокатских палат. По их мнению, формальный контроль со стороны палат не обеспечивает реальной защиты адвокатов: дисциплинарные механизмы работают избирательно, а жалобы чаще игнорируются. Палаты, считают они, реагируют только тогда, когда скандал становится слишком громким, и замолчать проблему невозможно.
Критике подверглось и представление о том, что статус адвоката означает профессионализм. Zlawyers утверждают, что в таких сферах, как налоговое, корпоративное и IT-право, выигрывают не те, у кого есть адвокатский статус, а те, у кого есть опыт и имя. При этом в уголовной защите действительно сильные адвокаты встречаются чаще — но вне этой сферы статус не играет особой роли.
Zlawyers считают, что введение адвокатской монополии — это признание провала системы высшего юридического образования в России. Государство, по их мнению, таким шагом говорит: «Мы не верим своим же юристам, которых выпускают государственные вузы». Кроме того, они указывают на низкое качество адвокатской помощи по назначению, где адвокаты уже обладают монополией: работа по таким делам превратилась в формальность, где главное — как можно быстрее подписать документы и получить оплату от государства.
В завершение Zlawyers заявляют, что современная российская адвокатура не справляется даже с текущими задачами. Она слаба, внутренне противоречива и неэффективна. Давать ей монопольные права — значит игнорировать реальность и вредить правовой системе страны. По их словам, «эта реформа — не шаг вперёд, а деградация под маской порядка». Адвокатура в России, как считают авторы, бессильна перед полицейским и судебным произволом. Даже добиться формальных извинений от силовиков за грубые нарушения прав адвоката — это «квест на годы».
Адвокат Калугин же частично поддержал адвокатскую монополию. Калугин призывает юристов «жёстко фильтровать попутчиков» в борьбе против монополии и не позволять «различным маргиналам, ноющим о “гибели права”», использовать себя.
Юристы Zlawyers раскритиковали позицию Калугина:
«Знаете, когда свои утверждают херню, даже если делают это из максимально правильного места, их нужно осаживать.
Иногда, когда пьяный друг в баре встаёт на стол и заявляет что-то вроде: “Я сторонник адвокатской монополии”, — ему не нужно высказывать аргументы. Ему нужно сказать: “Успокойся и сядь”.
В общем, Лёша, херню ты сказал. Больше так не делай, пожалуйста».
На что Калугин обиделся и написал:
«Не знаю, кого они (Zlawyers) собрались “осаживать” подобным посылом, но с его помощью можно только обоссать собственные штаны.
Если тезисно конспектировать посыл, то адвокат Калугин сказал “херню”, а за введение адвокатской монополии выступают: глупые, алчные, неэффективные.
Не могу сказать, к какой из этих категорий в данном случае отнесли меня, но оставлю это на усмотрение автора того текста».
