В середине июля адвоката Тимура Идалова объявили в федеральный розыск. В этот момент он находился в больнице — о чем, по словам защитников, известил суд. Уже больше года Идалова судят по делу об угрозах прокурору — в процессе он сравнил гособвинителя с комиссаром Каттани из сериала «Спрут».
Редакция «Слово защите» побеседовала с родственником защитника. Почему дело, возникшее из одной реплики адвоката, разбирают в суде больше года, что произошло после объявления его в розыск и чего ожидает защита, читайте в интервью. Редакция подтвердила личность собеседника, но из соображений безопасности не называет его имя.
— Напомните, как возникло уголовное дело в отношении Тимура Идалова?
Поводом стала вырезанная из контекста реплика Тимура, которую он произнес 3 октября 2022 года в здании Никулинского суда. Он защищал доверителя и возмущался незаконными, как он считал, действиями прокурора. Судья удалился в совещательную, а прокурор сказал, что обладает информацией о том, что доверитель Идалова был в таком-то месте, в такое-то время.
После этого, между ними состоялся следующий диалог (редакция приводит его по стенограмме, предоставленной родственником Идалова).
Идалов: У меня такое ощущение, что прокурор – не прокурор, а сыщик всех времен и народов. Какой информацией вы обладаете? Вы прокурор! Объясните без протокола, какой информацией может обладать прокурор?!
Прокурор Тарасова: Вам поговорить не с кем? Поговорите с кем-нибудь в коридоре, со мной не надо, хорошо?
Идалов: Слишком много на себя берете, прокурор. Превышаете полномочия прокурора!
Тарасова: Как вы красиво делаете пальчиком.
Идалов: Вы превышаете полномочия прокурора. Правовая компетентность прокурора определена федеральным законом. А вы говорите «мы обладаем информацией…», кто «вы»? «мы обладаем информацией…»
Тарасова: Вообще клоун!
Идалов: Вы меня слышите, нет, прокурор?
Тарасова: …в военном суде ему мало было, повторения хочет, там осекли и здесь осекут!
Идалов: Не надо превышать полномочия! «Мы обладаем информацией…» - какой информацией «вы» обладаете, прокурор? «Мы обладаем информацией…», комиссар Каттани, блин… комиссара Каттани давно расстреляли! Не надо присваивать функции сыщика на себя!
Последняя реплика Идалова с упоминанием литературного и киногероя комиссара Каттани и легла в основу его обвинения.
— В чем конкретно обвинили Идалова?
Сначала дело возбудили по статье 318 Уголовного кодекса (Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении представителя власти). Потом, переквалифицировали на угрозу убийством прокурору (статья 296 УК). Вероятно, это произошло в том числе под воздействием общественного резонанса.
— В чем был резонанс?
Я лишь теоретически допустил такую причину, но в любом случае не как основную. Резонанс выразился в большом количестве защитников, участвующих в деле. И числе посещающих суды, журналистов, реакции аудитории на странице Тимура в инстаграм, где это дело также освещалось и освещается.
— Какова позиция защиты Идалова?
Мы требуем прекращения уголовного дела. В этом нас поддерживает все адвокатское сообщество, которое восприняло это дело как вызов.
Коллеги Тимура и высококвалифицированные специалисты, чьи заключения у нас есть, говорят, что в его высказываниях и действиях отсутствуют какие-либо признаки угрозы в отношении кого-либо.
Соответственно дело следует прекратить!
— Идалова заключили под стражу в апреле 2023, но уже в июле отпустили под запрет определенных действий. Как удалось этого добиться?
Дело в том, что его сначала обвиняли по 318-й статье, это средняя тяжесть. За три месяца защита добилась переквалификации на 296-ю, а это уже преступление небольшой тяжести. По закону, ранее не судимого* нельзя заключать под стражу за преступления небольшой тяжести.
Вообще мы понимаем, что руководитель ГСУ СК по Москве знает закон не хуже адвокатов. И, возможно, дело специально возбудили именно по 318-й, чтобы отправить Тимура под стражу. В деле вообще много нарушений.
— Почему?
Тут я не могу ответить точно. Наша догадка — Тимура неудобен следователям по целому ряду уголовных дел. Дело в том, что он — довольно своеобразный человек. Он там, где видит признаки преступления, говорит об этом, независимо, кто там его оппонент.
— То есть это месть?
Не то чтобы месть... Просто, кажется, была цель вывести его из уголовных дел.
— Каких?
Тяжело одно какое-то выделить… Он активно защищал [одного из фигурантов] по делу Фургала [Марата Кадырова]. Также он работал по делу об убийстве [главы ингушского Центра по противодействию экстремизму] Ибрагима Эльджаркиева.
— Недавно появились новости о том, что уголовное дело может быть связано с какими-то контактами Идалова и Осечкина, основателя Gulagu.Net?
Тимур никак не связан ни с Осечкиным, ни с Gulagu.Net. Мы только в последствии узнали что Gulagu.net и Осечкин — это одно целое. Мы об этом не знали. Тимур занимался только теми делами, в которых официально выступал защитником доверителей.
— Что произошло с делом за год после освобождения Идалова из СИЗО?
5 июля 2023 года ему изменили меру пресечения после переквалификации. В то же время обвинительное заключение направили прокурору и дальше в суд. Сначала отправили в Никулинский суд, где, собственно, и произошел тот диалог.
Тогда сторона защиты, разумеется, попросила об изменении территориальной подсудности — была вероятность что Никулинский суд будет необъективным.
Дело передали в Химкинский суд в ноябре 2023 года. 1 июня сторона обвинения завершила представлять доказательства. Они ограничились лишь допросом так называемой потерпевшей [прокурора] Тарасовой, ее коллеги и подруги Алаевой и секретаря судебного заседания. Не были допрошены важные свидетели, в том числе [некоторые] очевидцы.
— Даже экспертизы не было по делу?
Экспертизы еще до передачи дела в суд были и с нашей стороны, и с их. Они есть в материалах дела, они приобщены. Но следует сказать, что после того как сторона обвинения завершила представлять доказательства, сторона защиты хотела в том числе допросить свидетелей. Суду передали список, но из 50 человек, среди которых были очевидцы того диалога, допросили лишь 6.
Также защите не дали зачитать выводы экспертов, отказали в приобщении консультативного заключения адвоката Юрия Костанова.
— Заявленных вами свидетелей-очевидцев допросили?
Не всех — лишь двух очевидцев. Один из них — адвокат, который защищал другого подсудимого в том деле.
Этот свидетель сказал в суде что со стороны Тимура не было угроз, и все находящиеся тогда в зале суда понимали это.
При это он добавил, что в отношении Тимура, напротив, Тарасовой высказывались признаки угрозы, обещая «осечь его». Это цитата.
— Вы говорили о нарушениях в ходе расследования. О чем речь?
Начнем с его задержания — как это произошло? К нему ранним утром спецназ ФСБ врывается и ударяет по голове — при том, что он не оказывает никакого сопротивления.
Мы все понимаем зачем это делается — для придания определенной степени опасности Тимура в глазах общества.
Далее 17 июня 2024, когда Тимура госпитализируют в одну из московских больниц с показаниями для операции, туда звонят вероятно сотрудники органов. Тимура выписали уже 19 июня. 20 июня ему становится плохо в здании Химкинского суда — его увозят на скорой в Красногорскую больницу… Но туда тоже звонят и его выписывают 27 июня. При этом 26-го он узнает что ему заочно проделывают меру пресечения.
У него был очень жесткий запрет — запрещено было все, кроме управления транспортным средством. В том числе, было запрещено ночью выходить из дома.
При этом срок данного запрета не может превышать 12 месяцев** со дня установления. 5 июля 2024 года запрет выхода за пределы дома должен быть снят. Эта норма расширительному толкованию не подлежит! Но ему продлевают эти запреты на 3 месяца — до 30 сентября. Заочно без его присутствия, хотя суду было известно, где он.
Далее, 3 июля отсутствовали в процессе все защитники Тимура — такое было в первый раз. Ему тогда в тот же день назначают защитника по назначению (хотя должны подождать пять суток). Затем ему снова на фоне такого беспрецедентного давления становится плохо, ему выписывают больничный лист до 10 июля… И опять-таки руководству поликлиники позвонили 7-го и заставили досрочно закрыть больничный.
— Почему Идалова объявили в розыск?
В ночь с 10 на 11 июля Тимур узнал, что его мать в предынфарктном состоянии. Он дождался 7 утра, чтобы не нарушать запрета, купил билет туда-обратно в Чечню и улетел. Но там он видит свою мать в предынфарктном состоянии, и ему снова становится плохо.
Тем временем, пока он в Чечне, проходят прения сторон. Нашему защитнику который только вступил в дело, дают час на ознакомление с 7 томами. Не откладывают судебное заседание, проводят прения, а 15 июля назначают последнее слово — о чем Тимур узнает уже в больнице.
Собственно в понедельник, 15-го числа, защитник по назначению показывает суду справку о его госпитализации. Суд отказывает в приобщении этого документа и выносит постановление о приостановлении производства по делу и объявлении Тимура в розыск, сославшись о том, что он, якобы, не представил доказательств о его невозможности явиться в суд.
— Что собирается делать защита?
Будем обжаловать продление меры пресечения и объявление Тимура в розыск. Сам Тимур не скрывается.
Человек пару дней записывает видеообращение в своем Инстаграме, говорит где он находится. Суду было известно, где он в день вынесения постановления.
— И где же он?
Он в Чеченской республике, ухаживает за своей матерью 42-го года рождения. Она нуждается в помощи.
— Он готов вернуться?
Да, он готов сказать последнее слово, но пока он занимается лечением матери.
— Что будет дальше?
Сейчас суд отказывается выдавать процессуальные документы по поводу продления его запретов. Помощник судьи говорит, что она запретила это делать, пока на время своего отпуска. Защите надо обжаловать решение, а его не дают!
Мы вынуждены ждать, чтобы забрать документы. Хотя, разумеется, защитники не сидят сложа руки. Мы все будем бороться, писать во все возможные инстанции.
— Кажется, в последний год защита не очень активно привлекала внимание СМИ к этому делу?
Изначально определенные СМИ приходили в суд на допросы. Но в какой-то момент суд запретил журналистам снимать и они перестали приходить.
— Но защита их не звала?
Почему? Не сказать, что мы как-то активно освещали это в интернете. Потому что были наложены запреты и мы опасались, что они сочтут это за основание для ужесточения меры пресечения.
— Адвокатская палата и корпорация в целом как-то помогали?
Да. Большое количество адвокатов участвовали в деле. В основном представители бюро «Мусаев и партнеры», коллегии адвокатов «Низам», но были и другие. Если начну перечислять поименно, боюсь, забуду кого-то назвать. Но каждому адвокату, кто нам помог даже советом, мы выражаем безмерную благодарность. Они оказали колоссальную поддержку в самый нужный момент.
*Как писали СМИ, в начале 2000-х годов Идалов, который в 1990-х работал милиционером, был осужден за похищение человека и вымогательство. Однако он смог добиться отмены приговора и удовлетворения своей жалобы в ЕСПЧ.
** Этот срок касается только предварительного следствия, после начала ознакомления с уголовным делом и передачи дела в суд, ограничения могут продлеваться свыше 12 месяцев.
