Невозможно было подумать, что придется писать некролог Алексею Аванесяну. 48 лет – и внезапная, невозможная смерть одного из лучших российских адвокатов.
После начала войны он оставался в России. Принял меры предосторожности, закрыл прежний блог – но продолжал работать. В первые месяцы помогал по суду оспорить нападение на Украину – а что еще может и должен сделать адвокат? Но иск принят не был.
И его новый канал стал называться «Шепот сквозь грохот»: продолжать, несмотря ни на что.
Удивительно: он начинал работу в ФСБ. Той самой страшной ФСБ, где искренне хотел служить стране. Слишком искренне – так, что, когда чересчур глубоко копнул в коррупционном деле, собственные коллеги похитили его и под угрозой пыток заставили написать заявление об увольнении. И он с огромным риском специально поставил неверную дату – чтобы потом по суду доказать: ФСБ заставила уволиться своего сотрудника. Смог, так и вышло. Но – ушел в адвокаты.
И остался таким же – с невероятной выдумкой во всех делах. Например, когда защищал массажиста Сергея Марина, которого клиентка, приведя ребенка на логопедический массаж, обвинила в педофилии. Женщине показался член вместо пальца в специальном пластиковом колпачке – а в суде она уже не могла пойти на попятный. И вот, адвокат сидит на заседании – и говорит по телефону. Судья возмущен: к порядку! – Да-да, извините. – И продолжает. – Да что же такое, защитник! – Так повторяется еще раз, а потом оказывается: это совсем не телефон, а просто шоколадка. – Видите, уважаемый суд, вы ошиблись, зрение подвело вас на примерно таком же расстоянии, как и мать ребенка…
Не помогло: «кубанское правосудие» все равно осудило массажиста, но адвокат сделал все, что мог.
А иногда сделать было уже ничего нельзя, как в деле «людоеда Бакшеева»: там тюремные врачи довели до смерти невинно осужденного, а его жена осталась сидеть. И задачей стало добиться наказания врачей и поддерживать оставшуюся в колонии женщину. Отвергнутую всеми, ославленную, и близко не политзаключенную, но от этого не менее несправедливо посаженную – но адвокат не сдался. Потому что знал, что прав.
Хватало и политзаключеннных: от «классического» поджигателя военкомата (и тут суметь сбить срок до 6 лет, что по нынешним срокам за «терроризм» звучит невероятным) до «граждан СССР», на которых государство отрабатывало карательную психиатрию, когда это еще не было модным.
Многие ли адвокаты ищут возможность не просто отбыть процесс, а исправить государство? Еще один случай – когда уже отпущенную женщину продолжали держать в заключении, «не получая документы» из суда. Системная проблема – и системное решение: подготовить законопроект, найти вменяемого депутата, внести (конечно, анонимно) через него, чтобы отменить такие проволочки.
Многие ли адвокаты бесплатно берутся за дела, потому что, кроме них, никто не поможет? В суде он спасал Володю Сологуба – ребенка со спинальной мышечной атрофией – и тот получил лекарство, то есть – жизнь.
И, конечно, он был прекрасным рассказчиком и спикером. Его тексты можно было ставить в СМИ сразу и полностью: яркие, образные, с фирменными смешными картинками. Живи он в XIX веке – мы бы сейчас цитировали его книги и речи. А в нынешней России он был вынужден взвешивать каждое слово, чтобы самому не попасть под статью – его политическую позицию знали слишком многие.
И тем больнее, тем невозможнее, что Алексея Аванесяна больше нет. И школьные строки Некрасова сейчас совсем не кажутся пафосными:
Природа-мать! когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни…
