В заявлении Виктории Кучак в СК о сексуальном насилии со стороны Оксимирона в качестве доказательств приложены скриншоты переписки во «ВКонтакте»

В телеграм-канале юриста Михаила Беньяша был опубликован скриншот заявления Виктории Кучак о сексуальном насилии в её отношении, а также об интимной переписке с Оксимироном, который знал, что на тот момент она была несовершеннолетней.

Фото: телеграм-канал Михаила Беньяша.
Фото: телеграм-канал Михаила Беньяша.

По мнению юриста, обращение адвоката Ерохина в Следственный комитет и прокуратуру в интересах Кучак составлено так, чтобы дать минимум сведений для анализа. Как он отмечает, на заявлении нет даты и отметки о вручении, талон-уведомление от СК также не засвечен. «Поступило ли оно адресатам и когда — непонятно», — пишет Беньяш.

Кроме того, он обращает внимание на то, что адвокат дважды называет прокурора и сотрудников СК «уважаемыми» и даже «коллегами». «Адвокат Ерохин, ты в своём уме? Какие они тебе коллеги? Тамбовский волк им коллега, а не адвокаты», — комментирует он.

Также Беньяш указывает, что заявление подписано не Кучак, а её представителем. По его словам, «это они так соломку подстилают против возможного заявления от Мирона Фёдорова о ложном доносе. Разумно».

Говоря о российской следственной практике, Беньяш поясняет: «Любой вменяемый российский следователь, получив материал, который не сопровождается взяткой или приказом, в первую очередь изыскивает основания, чтобы отказать в возбуждении дела». По его словам, если таких оснований не находится, следователь идёт к начальнику следствия, который «глядишь, и научит, как правильно не возбуждать». В отличие от полицейских из голливудских боевиков, «опера и следователи не устраивают сцены по поводу того, что „это моё дело! Я сам его раскрою!“. Всем просто насрать».

Беньяш поясняет, что адвокаты это знают и поэтому стараются писать заявления так, чтобы минимизировать шансы на отказ, а также упростить процесс обжалования отказа в суде. «То есть нормальные заявления о преступлении, хоть и лаконичные, но достаточно подробные», — отмечает он. Однако в этом случае адвокат Ерохин «старается убедить следствие и прокурора лишь в своём глубочайшем уважении».

Беньяш перечисляет три возможных объяснения того, почему заявление составлено именно так:

«После долгих лет „терапии“, внушения того, что она жертва и развода на деньги от психологов и психотерапевтов, Кучак опять кинули на бабки, но в этот раз адвокат, написавший на коленке редкую халтуру». Он также замечает, что даже его студентка со второго курса юрфака не делала таких заявлений «на отъебись».

«Заявление предназначено, чтобы минимизировать варианты обратки в виде иска по 152 ГК о защите чести с достоинством и компенсации всяческих страданий». Беньяш ссылается на разъяснения Верховного суда, согласно которым требования о защите чести и достоинства не подлежат удовлетворению, если сведения изложены в официальном обращении в государственный орган.

«Уважаемые коллеги» из тех, что «с лупой», уже приняли решение, и заявление подано формально. В таком случае Оксимирона может ждать розыск и невозможность въезда в некоторые страны на долгое время.

Таким образом, по мнению Беньяша, обращение Ерохина больше похоже на формальность, чем на реальное заявление о преступлении.