«Женщины в праве: Равенство или борьба с предвзятостью?»

Женщины в юридической профессии давно зарекомендовали себя как высококвалифицированные специалисты, успешно решающие сложнейшие правовые задачи. Однако, несмотря на свои достижения, они по-прежнему сталкиваются с гендерными стереотипами и преградами.

Мы поговорили с двумя профессионалами, чтобы разобраться в этих вопросах. Надежда Швырева — адвокат, специализирующаяся на семейном праве, наследственных и жилищных спорах, и Александра Исаенко — юристка «Команды против пыток», — поделились своими переживаниями и взглядами на проблемы, с которыми сталкиваются женщины-юристы.

В интервью затронуты как личные, так и системные вопросы, связанные с гендерным неравенством в юридической профессии, стереотипами, карьерными перспективами и теми трудностями, с которыми женщины встречаются на пути к руководящим должностям.

Как вы оцениваете положение женщин в юридической профессии на сегодняшний день?

Надежда: Огромное количество сотрудников аппарата судов – это женщины, что связано с их кропотливым и внимательным отношением к работе с документами. Много женщин работает в следственных органах и других правоохранительных структурах. Я не вижу никакой дискриминации в этой сфере.

Александра: В России гендерным исследованиям уделяется недостаточно внимания. Результаты таких исследований могли бы выявить важные проблемы. Особенно это касается женщин-юристов. Некоторые статистические данные показывают, что количество женщин и мужчин в юриспруденции почти одинаково, судейский корпус в России в основном состоит из женщин. Однако женщины сталкиваются с различными стереотипами и они часто жертвуют семьей ради карьеры. Соотношение женщин и мужчин на руководящих должностях вызывает вопросы.

Сталкивались ли вы с какими-либо гендерными стереотипами или предвзятостью в своей карьере? Если да, как это повлияло на ваш профессиональный путь?

Надежда: Лично я не сталкивалась с гендерными стереотипами. У меня много клиентов – как женщин, так и мужчин. Иногда мужчины-адвокаты защищают мужчин в семейных спорах, а женщины-адвокаты – женщин. Но я считаю, что это просто непрофессионально. Истина не зависит от пола. Я представляю интересы клиента, если считаю его правым, независимо от того, мужчина это или женщина. В семейных спорах, связанных с детьми, для меня принципиально важно, чтобы клиент не разрушал психику ребенка. Я не буду отстаивать позицию такого клиента.

Александра: Как правило, с такими стереотипами впервые сталкиваешься в самом начале своего карьерного пути после выпуска из университета (хотя, например, в моем опыте были случаи, когда и преподаватели в юридическом вузе предвзято относились к студенткам лишь из-за их пола). Я помню, как приходила на практику в Следственный комитет (в студенческие годы я грезила профессией следователя) и часто слышала от сотрудников и их руководителя, что здесь криминал и трупы, а маленькая и скромная девочка с таким давлением не справится. И такое отношение можно встретить в любой отрасли юридической профессии. 

Конечно, из-за таких стереотипов учишься постепенно не обращать на это внимание, но зачастую приходится прилагать больше усилий, ты просто становишься заложником и пытаешься доказать окружающим, что знания, опыт и наличие различных навыков зависят от конкретного человека, а не его характеристики как мужчины или женщины, .

С какими именно препятствиями сталкивается женщина-юрист в своей карьере?

Надежда: Я не считаю, что женщинам-юристам приходится преодолевать больше препятствий. В моей сфере практики этот вопрос не стоит остро. Возможно, в сложных уголовных делах ситуация другая, но я не вижу никаких ограничений, кроме собственных страхов и неудобств, связанных с работой по определенной категории дел.

Александра: Чтобы, например, получить повышение, продвижение по карьерной лестнице юриста, женщина вынуждена отказываться от многого. Чаще всего женщины, которые занимают руководящие должности, не имеют семьи и детей, и работать приходится дольше и усерднее, чем мужчинам, для того, чтобы получить аналогичный результат. И поэтому женщинам приходится выбирать и чем-то жертвовать: карьерой или семьей.

Есть ли у вас примеры того, как пол влиял на ваши взаимодействия с клиентами или судьями?

Надежда: Да, я сталкивалась с ситуациями, когда пол влиял на восприятие. У некоторых судей есть предпочтения в общении: одним нравятся мужчины, другим женщины. Я сталкивалась с судьями, которые негативно относятся к женщинам-адвокатам. Однажды судья даже попросил моего клиента отказаться от моих услуг, сказав, что «не понимает, откуда он меня взял». Другие адвокаты подтверждали, что этому судье не нравятся женщины-адвокаты и часто его решения по делам с их участием отменяются.

Александра: Когда женщина приходит в судебный процесс, допустим, в качестве представителя, который оказывает юридическую помощь своему доверителю, очень много внимания может быть уделено со стороны судьи ее внешнему виду. И я лично встречалась с такими судьями, которые твои знания и профессионализм оценивают не по твоим процессуальным документам и речам, а по тому, как ты выглядишь. Потому что считается, что красивая и ухоженная женщина не может быть умной и способной к юридическому мышлению, что, конечно, вызывает недоумение и попросту мешает развиваться женщине как юристу.

Как, на ваш взгляд, меняется юридическая профессия в плане равенства возможностей для мужчин и женщин?

Надежда: Я бы не говорила об изменениях именно в юридической профессии. Проблема в обществе. В России сейчас демографический кризис, и появилось мнение, что женщина должна рожать и больше ничего не делать. При этом государство плохо защищает женщин в семейных спорах. Алименты часто копеечные, закон о сталкинге не принят, механизмы возвращения детей не отработаны. В юридической сфере женщине, которая активно судится, могут даже предложить уволиться. Проблема не в гендере, а в менталитете и отношении общества к семье.

Александра: Порог вхождения в юридическую профессию у женщин все еще выше, чем у мужчин. Не предпринимается никаких действий по тому, чтобы как-то изменить ситуацию в реальности, несмотря на то, что законодательство в этом плане не предусматривает каких-либо ограничений для женщин, получающих юридическое образование и планирующих работать по специальности. Поэтому трудно говорить о том, что какие-то изменения вообще присутствуют, из моего опыта как студентки юридического института, потом юриста-судебного представителя, а далее – правозащитника, следует, что очевидное неравенство может встретиться в любой момент, просто никогда не знаешь, где и от кого конкретно придется выслушивать стереотипы о женщинах.

Как вы думаете, влияет ли гендерное разнообразие на принятие решений в судах или в адвокатской практике?

Надежда: Да, я считаю, что гендерное разнообразие влияет на принятие решений. Иногда детей незаслуженно оставляют с матерями только потому, что они матери, и наоборот. Даже когда детей оставляют с отцами, это часто связано не с тем, что они хорошие отцы, а с конфликтом между родителями и настраиванием ребенка против матери. Суды часто идут на поводу у детей, даже если экспертизы показывают, что их настроили против одного из родителей. Это несовершенство законодательства и правоприменительной практики.

Александра: Хотелось бы верить, конечно, что решение судьи или иного должного лица ни коим образом не зависит от того, кто представлял, например, интересы потерпевшего – женщина или мужчина. Но  иногда женщинам приходится терпеть и преодолевать различные мелочи и трудности, которые должностные лица могут «подстраивать» из-за такой личной неприязни, что, очевидно, является признаком отсутствия профессионализма, а в некоторых случаях, и нарушением закона.

Какие шаги вы считаете необходимыми для улучшения гендерного баланса в юридической сфере?

Надежда: Я не вижу гендерного неравенства в юриспруденции. Возможно, в некоторых профессиях, например, в оперативной работе, женщинам сложнее. Но в плане интеллектуальных способностей разницы нет. Руководящие должности должны занимать люди соответствующей квалификации, независимо от пола.

Александра: Прежде всего, конечно, необходимо провести соответствующие исследования и выявить проблемы, которые касаются положения женщин в юридической профессии, все проблемы начинаются с нежелания в целом исследовать эту сферу и обращать внимание на очевидные преимущества мужчин как юристов.

Как вы относитесь к инициативам или квотам, направленным на повышение числа женщин на руководящих должностях в юридических фирмах?

Надежда: К квотам на руководящие должности, которые должны занимать женщины, я отношусь отрицательно. Объясню почему. Руководитель — это комплексная роль, и не должно быть так, что на руководящую должность назначают женщину только потому, что это место должно занимать женщина, или мужчину, потому что считается, что женщина не может занимать такую должность. На мой взгляд, это абсурд. Должность руководителя должны занимать люди в зависимости от их профессиональных качеств, навыков и умений.

Александра: В некоторых случаях это действительно может стать некой компенсирующей мерой, которая позволит женщинам-профессионалам получить продвижение по карьерной лестнице. Например, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен (как раз, кстати, занимающая руководящую должность) говорила о необходимости сломать «стеклянный потолок» и предоставить возможность женщинам, подходящим для высших должностей, их получить, когда для крупных компаний, работающих в ЕС, вводили такие квоты.

Считаете ли вы, что в юридических школах уделяют достаточное внимание гендерным вопросам?

Надежда: Я не замечала, чтобы этому вопросу уделялось внимание, и не вижу в этом смысла.

Александра: Я получала юридическое образование в сибирском вузе и вынуждена признать, что даже само понятие «гендерное равенство» не знакомо многим студентам и преподавателям. Благодаря моему научному руководителю я стала заниматься вопросами гендерного равенства в семейном законодательстве, освещать этот вопрос на конференциях и круглых столах, а в остальном эта проблема остается крайне не изученной и не освещаемой в юридических вузах.

Какие советы вы дали бы молодым женщинам, которые только начинают свою карьеру в праве?